Лейтенант

Задачка для первой недели гипнообучения. Скорость миноноски – до ста десяти кэмэ. Маневрирование – свободное, в трех плоскостях. Время подлета снаряда – девяносто секунд, управляемость боеприпаса – единичный импульс коррекции, строго по вектору курса, конус с углом в четыре градуса. Радиус поражения фугасной БЧ – триста метров. Вопрос – каковы шансы накрытия цели единственным выстрелом?

Ответ: ноль целых, хрен десятых. Это если по математической статистике. А вот если по правде… Тут уже придется учитывать десятки дополнительных параметров: технологический разрыв между арт-платформой и целью, гениальность и чутье операторов вооружения, сопровождения и РЭБ. Разница в этих же скилах между сторонами конфликта. Ну и, конечно, удачу… Не зря же еще морские артиллеристы времен планетарного флота ввели в баллистические таблицы «коэффициент бога» – минорный шанс на «золотое попадание».

Нужная точка в черноте космоса никак не желала находиться. Эсминец маневрировал. Странно, хаотично, словно за штурвалом корабля сцепилась пара подростков, страстно желающая порулить и яростно дерущаяся за очередность.

Пологов ждал… Отслеживая эволюции миноноски и подстраиваясь под ее танец. Линии курса начинали складываться в упорядоченный узор, и в какой-то момент канонир почувствовал — вот она! Та самая точка, в которую странный вальс приведет корабль.

– Огонь!

Чудеса случаются… Ушатанное в хлам орудие не разорвало при выстреле. Снаряд вышел штатно, а крейсер – не развалился от увесистого пинка отдачи.

Чудеса случаются… Но не множатся. Эсминец снова вильнул, ломая казавшийся познанным узор, и Пологов понял – промах!

Банально, ожидаемо и фатально… Второго шанса не будет…

Старшина на мгновение замер, бессмысленно провожая взглядом уходящий в молоко снаряд. Безумная миноноска плясала джигу, не особо меняя генеральный курс, но и явно не собираясь следовать по предсказанному пути.

Пологов устало выдохнул и пожал плечами:

– Как мог…

Гравитационные захваты поставили канонира на палубу. Переждав приступ внезапно подступившей тошноты, боец осторожно побрел в дальний угол рубки.

Медицинская капсула… Обесточенная, но с честью выполнившая свой долг.

Вручную откинув неожиданно тяжелую крышку, Пологов извлек наружу герметичный пакет черного морф-пластика.

Универсальный предмет… Помимо тысячи других применений, именно в такие пакеты укладывают личные вещи перед погружением в криосон.

Старшина провел пальцем по наклейке локера, обнуляя текущее состояние предмета и открывая доступ к содержимому. Упаковка свернулась в стандартный шарик, а на плоской панели капсулы остались лежать лишь маленький узелок, да застиранная до белизны тельняшка. Если верить деду, то еще та самая.

Умирать надо в чистом…

– Перун разящий! Я иду к тебе!

Натянув на себя тельник, Пологов осторожно взял в руки завязанный платок с потускневшей вышивкой. Помогая себе зубами, он распустил плотный узел и бережно развернул мятые углы.

Потертая ладанка с бурым комочком земли, набранным у отцовской могилы на далекой Глизе-Ветеранской…

Плохо слушающиеся пальцы с трудом подхватили тонкий кожаный шнурок. Надев оберег, старшина поцеловал ладанку и спрятал ее под тельняшку.

Болезненно поморщился – надрывающийся пульт требовал внимания оператора. Прихваченные заживающей коркой губы обреченно прошептали:

– Покоя…

Однако долг звал.

Повернувшись всем телом к мозаике виртуальных мониторов, Пологов подслеповато прищурился. Слишком яркая иллюминация для заживо похороненного в стальной коробке…

– Не понял…

Эсминец вел передачу на открытой частоте. В пространство вываливались терабайты информации: звездные карты, полетные логи, списки личного состава и файловые пакеты с грозными грифами «ДСП», «Секретно», «СовСекретно»…

Все это на фоне древнего гимна и разлапистого орла, укрывающего своими крыльями пятнадцать звездных систем.

Суровые слова и знакомая с детства музыка заставили старшину выпрямить спину. Его лицо заострилось, нос хищно втянул ледяной воздух.

Гимн – возвращал веру, дарил надежду и призывал оберегать родной космос.

Взгляд гвардейца наполнился сталью. Козырнув – четко, по-уставному, он повторил знаковую строфу:

– Империя жива, пока жив ее последний солдат…

Словно вторя ему, в эфир ушло последнее сообщение эсминца:

– За Веру, Императора и Отечество!

Миноносец дал полный ход, вытягивая курс в ровную струну – прямиком на перехват проходящего стороной фугаса. Корабль крутило и мотало, словно у штурвала все еще шла неравная борьба.

Девять секунд форсажа и под счастливый цифровой смех эсминец погасил щиты и подставил снаряду уязвимое брюхо.

Подрыв!

– Будем жить!!! – последнее сообщение с миноноски достигло антенн «Марата» и со скоростью света продолжило свой неугомонный бег в глубокий космос…

– Будем жить… – согласно повторил старшина, на секунду склоняя голову в знак уважения к неизвестному герою.