Лэйвос

— Честно? Я не в курсе. Отец всегда отказывался ее обсуждать. И бабушка тоже. Все, что я знаю, — она сбежала, когда я была ребенком, так как встретила какого-то парня. Я никогда не искала ее. Почему-то решив, что это бесполезно. Зачем гоняться за кем-то, кому наплевать на меня? Какой человек сумеет просто уйти от собственного ребенка? Поэтому я не стала тратить свое время. Когда я стала старше, то начала понимать, почему она оставила мужа. Я и сама страдала от образа жизни отца. Она должна была взять меня с собой, но не взяла. Ее новый парень, наверное, не хотел, чтобы я доставляла им неудобства. Я уже давно перестала страдать. Не стоит держать эту боль в своем сердце.

— Ты осталась совсем одна? — Лэйвос нахмурился.

— У меня есть друзья.

— А как насчет особого мужчины? Я заметил, что у тебя нет кольца.

— Отношения и я, кажется, две несовместимые вещи.

— Мне трудно в это поверить. Ты так красива, Джейд.

Комплимент от такого мужчины был приятен.

— А потом я открываю рот, — она улыбнулась, чтобы смягчить резкие слова. — Я слишком прямолинейна. Мне часто это говорят. Я заставляю мужчин чувствовать себя неловко или просто их злю. Из-за постоянных переездов меня воспитывали немного по-другому, нежели большинство людей. Представь встречу с семьей потенциального жениха. А ведь я уже проходила подобное. Они спрашивают о моей жизни, в этом случае я либо вынуждена лгать, чтобы они не причислили меня к разряду сумасшедших, либо говорить правду, чтобы сразу заработать их неприязнь. Никого не впечатлит девушка, которую бросила мать, и чей отец провел всю жизнь, гоняясь за мифами и исследуя заметки об инопланетянах. Стресс не способствует построению отношений. Поэтому мужчине легче бросить ту, с кем он встречается, нежели испытывать постоянное давление со стороны родителей.

— Мои родители все еще живы, но мне наплевать, одобрят ли они женщину в моей жизни. Начнем с того, что у нас нет близких отношений.

— Какая история у твоих родителей? — ей было любопытно.

— Моя мать старой закалки. Отец приказывает ей прыгать, а она уточняет насколько высоко. До недавнего времени она всегда была на его стороне, независимо от того, прав он или нет. Мы пока не знаем, к чему приведет этот новый виток в их отношениях, но мама, наконец, начала давать отпор отцу. Они до сих пор вместе, но, я уверен, их отношения довольно напряженные. Отец всегда был и будет засранцем, — Лэйвос сделал паузу. — Его никогда нельзя было назвать самым добрым и любящим отцом. Он использовал своих сыновей, чтобы получить желаемое, независимо от того, чего это нам стоило. Лорну и мне пришлось противостоять ему, так что теперь мы даже не разговариваем с ним.

— Мне очень жаль. Это должно быть трудно.

— На самом деле, больше похоже на облегчение. Теперь мне не нужно притворяться, что мне не наплевать, чего он хочет. Как я уже сказал, он мудак. Они с мамой недавно переехали на новое место. Это единственный недостаток. Я люблю ее и скучаю. Но она застряла с ним.

— Я не совсем понимаю, что это значит.

— Они связаны на всю жизнь на очень глубоком уровне. Она видит в нем хорошее там, где другие не могут. Их связь практически невозможно уничтожить, даже если отец окончательно сгнил внутри.

— Он хорошо к ней относится?

— Обычно хорошо. Я признателен ему за это, но когда дело доходит до того, чтобы быть отцом и порядочным человеком в целом, то ему много не достает.

— Ты близок с братом? Я всегда хотела иметь брата или сестру. Постоянно представляла, как это будет потрясающе.

— Лорн — мой лучший друг. Мы никогда не дрались, как большинство братьев. Думаю, мы были так близки, потому что должны были поддерживать друг друга в противостоянии отцу. Отец был суров, пока мы росли. У него есть твердое убеждение, что слабость любого рода — это изъян.

— Похоже, он действительно придурок, — Джейд закусила губу. — Он был жесток с вами?

— Гораздо жестче, чем большинство родителей.

Она приняла это за «да». И это ужаснуло ее.

— Мне очень жаль.

— Вообще-то мы довольно миролюбивый народ, но моему отцу не хватало этой черты, когда дело касалось его сыновей. Все было не так плохо, как ты представила, но он обращался с нами, детьми, будто мы уже выросли. Его ожидания были слишком высоки для нашего возраста. Большинство наших мужчин начинают обучение примерно в десять лет. А нас ставили в спарринги, как только мы научились ходить.

— Спарринги?

— Бои.

Это ошеломило Джейд.

— Я не такой, как ты, Джейд. Ты же видела, во что я превращаюсь. Мы должны учиться дисциплине и тому, как защитить себя в более раннем возрасте, нежели человеческие дети. Мы не играем на безопасной площадке, как ваш молодняк. На нашем заднем дворе водятся хищники.

— Дисциплина?

— Ты помнишь время, когда тебе было десять лет?

Она кивнула.

— Конечно.

— Ты когда-нибудь ссорилась с другим ребенком из-за какой-нибудь ерунды?

— Да.