Лекарь

Он вспомнил, что когда-то читал статью журналиста о зимовке на Северном полюсе. Очень трудно сидеть и все время ждать, когда же кончится зимовка, отсчитывать дни, мучиться мыслями, как там, на материке… Из-за этого можно сойти с ума. Главное – не думать, главное – жить так, будто эта жизнь навсегда. И тогда будет легче. Так он и старался жить. Вернется он на родину или нет – кто знает.

Единственное, о чем он жалел, что нет рядом жены. При мысли о ней наваливалась страшная тоска: вот все тут есть – и жизнь, и молодость, и богатство, и сотни лет впереди, но нет родного человека, и вроде все уже и неважно. Он опять отключился от этих мыслей и задремал.

Уже в начале ночи к нему пришла Мара. В прозрачной ночной рубашке она выглядела потрясающе – этакая микромоделька. Одно только раздражало Владимира, что эпиляция в этом мире была не в почете. А так девчонка была потрясающая – красивая, умелая… Ох, какая умелая! Он даже спросил ее, где она научилась такому искусству, неужели тут, в Истрии?

– Нет. Хозяин купил меня, когда был на островах. Там есть храм Любви, где мы были послушницами. В наши обязанности входило совершать обряды в честь богини Аштарат с теми, на кого укажет настоятельница. А также нас могли отправить с тем, с кем ей, настоятельнице, надо. Нас в храм продают еще младенцами, а потом девочек воспитывают для служения богине.

– А ты какой национальности? Откуда?

– Я не знаю, нам никто не говорит. А какая разница? Мы все служительницы Аштарат и, угождая господину, служим богине. Каждый акт любви – это жертва для нее, каждая капля семени – во славу богини! – Внезапно Мара стала строгой и торжественной, Влад даже удивился: она всегда была такой славной девочкой, милой и улыбчивой, а тут – строгая холодная статуя! Но в тот же миг она преобразилась, превратилась опять в игривую сексуальную девчонку, запрыгнула на него и, применив все свои уловки суккубы, начала выжимать его досуха.

Через час они лежали рядом и, утихомиривая дыхание, смотрели в потолок. Влад провел рукой по ее плоскому животу… уперся в пупок, наткнувшись на вставленное в него колечко с драгоценным камнем. Ему нравился ее пирсинг в пупке, редкость у здешних женщин – сразу было видно, что она издалека родом. Золотая цепочка на лодыжке, пирсинг в пупке, небольшой рост при очень пропорциональном сложении тела, – все указывало на ее экзотическое происхождение, и это возбуждало Влада. Он потеребил колечко в пупке и вдруг почувствовал что-то знакомое… Возникло какое-то знакомое ощущение… он осторожно спросил:

– А у вас все в пупке носят украшения?

– Да, – немного помолчав, ответила Мара, – это амулет от беременности. Ну кому бы хотелось, чтобы его сын, переспав с рабыней, зачал бастарда? Это проблема, а проблемы никому не нужны. Ладно, хватит о колечках, лучше о палочках! – И она опять запрыгнула на него.

«Ненасытная девка, – подумал Влад, – и сколько силы у нее. Такая вроде маленькая, а подготовка, как у гимнастки. И гнется во всех направлениях, как резиновая!» Потом все мысли ушли, и осталось лишь поглотившее его жгучее желание – служительница Аштарат знала толк в сексе.

Ночь прошла спокойно, как в общем-то и ожидал Влад. Утром он пополоскался в большой ванне, полежал, разминаемый руками массажисток… двигаться не хотелось, мысли текли плавно и неспешно. Но что-то не давало ему покоя, что-то такое, что было важно. А он не мог понять что.

Одевшись, Влад пошел в библиотеку, находящуюся рядом с кабинетом купца и соединенную с ним дополнительной внутренней дверью, и стал искать нужные книги. Найдя несколько штук, он обложился ими и погрузился в чтение. Через полтора часа он знал все, что ему было надо. Сложив все кусочки мозаики, он понял, кто тот маг, внедренный в дом Панфилова.

День прошел без волнений, слуги заканчивали приготовления к отъезду хозяев, бегали к мажордому узнавать, кого уволят, а кто остается. Почти вся охрана шла на увольнение, кроме Николая, с которым купец был в клинике, и еще трех охранников, давно служащих у Панфилова.

Поздно вечером к Владу в комнату опять пришла Мара, и они позанимались сексом. Через два часа дом притих. Влад и Мара лежали рядом, удовлетворенные и успокоившиеся, купец с сыном – у себя, следуя рекомендациям Влада, который попросил их забаррикадироваться в одной комнате, сегодня все должно было и решиться.

Лекарь сказал им, что разгадал, кто тот магик, внедрившийся в их семью, но не назвал имени, несмотря на их настойчивые просьбы открыть тайну. Причину отказа он объяснил тем, что не хочет, чтобы они выдали себя и подверглись опасности. Днем нападение вряд ли бы совершилось – в доме было достаточно верных купцу охранников. Воздействовать при встрече тоже вряд ли бы удалось – у Панфиловых были магические амулеты, а длительное воздействие на объект с целью пролома защиты сразу привлекло бы внимание.