Лекарь

До утра мы просидели возле дерева, изучая друг друга с видимым интересом. Тварь, зафиксированная мной в крайне неудобной для себя позе, наконец-то проявила недовольство и пронзительно запищала, пытаясь вырваться. Я никогда не продумывал свои решения до конца, за что был неоднократно бит своим старшим братом тогда, в прошлой жизни. Вот и сейчас я откровенно не знал, что мне делать сейчас с привязанной жертвой. Сдавать ее в поликлинику для опытов не имело практического смысла. И без этой особи все лаборатории были битком забиты устрашающими монстрами. К тому же появляться в обществе твари на людях, значило навлечь беду не только на нее, но и самому подвергнуться остракизму со стороны местных. Убивать ее прямо сейчас у меня не поднималась рука, к тому же наверно должен существовать какой-то особый способ лишать этих чудовищ права на существование. Наверняка требовалось расчленить это существо на мелкие детали, и разбросать их на десятки километров, чтобы оно к утру не приобрело вновь свои чарующие очертания. Тварь внимательно следила за моим лицом и казалось, считывала с него всю информацию. Пока мои мысли вращались вокруг нецелесообразности научных изучений, тварь вела себя относительно спокойно. Только изредка поводила конечностями, видимо пытаясь восстановить кровообращение. Когда же мои мысли устремились к идее о расчлененке, тварь заволновалась, запищала и в страхе замотала головой. Я с суеверным ужасом переключил мысли на посторонние предметы, включающие в себя красоты морских пейзажей. Тварь притихла, странно поводя уродливой рожей и неожиданно клацнула зубами.

Это вышло не зловеще, а скорее наоборот, со стороны напомнило о желании твари проявить какую-то эмоцию. Вероятно, я слишком романтизировал образ сидящего напротив меня существа. Все же это был уже не человек и на проявление эмоций он был неспособен. Однако его спокойное поведение и совершенно неагрессивный взгляд мешал придерживаться общепринятого отношения к диким тварям. Не зная, что делать дальше, я неожиданно для себя произнес, глядя на уродливую вытянутую рожу.

«Давай знакомиться. Я — Прохор. А кто ты?»

Вести диалоги с опаснейшим существом на планете граничило с откровенным безумием, но это было единственное, что пришло мне в голову.

Тварь забеспокоилась и принялась мотать головой, пищать и шевелить конечностями. Понятно, существо не могло мне представиться в ответ, а также по достоинству отреагировать на мое приветствие. Однако в его суетливых движениях я разглядел попытки наладить контакт. Возможно за меня говорило мое чрезмерно богатое воображение, возможно это было неосознанное стремление принять желаемое за действительное. Кто знает… Я продолжал изучать его уродливую внешность и приходил к выводу, что за исключением неестественно вытянутой рожи и удлиненных конечностей, тварь мало чем отличалась от человека. Впрочем, подсказал мне гаденький голосок, это и есть человек. Точнее, он был им когда-то, до заражения. Его голый вид теперь рождал во мне смущение, и у меня даже мелькнула отчаянная мысль где-нибудь раздобыть ему штаны. Порыв быстро прошел, стоило твари вновь проявить беспокойство. В этот раз оно было выражено в более активной форме, но все еще держалось в рамках разумного. Сквозь кроны деревьев в лес стало пробиваться солнце и тварь, почуяв его присутствие, заерзала около ствола, пытаясь укрыться в тени.

Я с сожалением поглядел на привязанное создание и горестно вздохнул. Я был лишен всякой возможности транспортировать его в более подходящие для детального изучения условия. Когда-то у меня была машина, однажды рассыпавшаяся от старости прямо на моих глазах. С тех пор я предпочитал пользоваться общественным транспортом, а с наступлением диких времен, часто ходил пешком. К тому же я не имел постоянного жилища, скитаясь по миру и не ставя задачу останавливаться где-то на долгих срок. Много лет назад в результате своих спонтанных химических опытов и экспериментов я обрек себя и своего единственного, ныне погибшего, друга на проклятие вечной молодости, и сейчас в одиночку расплачивался за все грехи.

Мои размышления снова заинтересовали тварь и она, забыв о палящем солнце, вновь уставилась на меня, покачивая мордой.

«Что мне с тобой делать? — проговорил я, с отвращением глядя, как из приоткрытой пасти твари стекает мутная тягучая слюна. — может, ты хочешь есть?»