Лекарь безумной королевы + Бонус (СИ)

Всегда, всегда только молчание, никогда ни одного теплого слова о матери!

-- Почему мы никогда не говорим о ней? – дочь посмотрела на отца, но тот отвел глаза. -- Ты ведь совсем не любил ее, верно? Что ты знаешь о любви, папа? Легко давать советы другим…

Вайолет горько поджала губы.

-- Я не знаю, смогу ли я снова забыть… Но точно знаю, что не полюблю больше никого. Если не он, то уже никто. Прости, я устала, папа…-- и она отвернулась, болезненно заворачиваясь в одеяло.

Она даже не слышала, как отец ушел. И незаметно для себя задремала, погружаясь в мучительный мрак без сновидений.

Вдруг она проснулась, так ясно осознав то, что удивило ее этой ночью.

Он ни разу не поцеловал ее в губы.

***

Лорд-канцлер вошел в свой кабинет быстрым шагом и замер, тяжело дыша. Она нарушила правила! У них был договор: никогда не вспоминать семью! Отец и дочь -- только двое друг у друга. А она вдруг почему-то заговорила с ним о матери. Почему, что вдруг случилось?! Он был не готов. Не знал, что сказать, ведь он не лжет дочери никогда!

Канцлер подошел к столу и взял в руки острое металлическое перо – подарок, присланный друзьями по университету, новинку, только входящую в моду в столицах. Рассмотрел остриё: крепкое, ярко золотящееся даже в скудном утреннем свете. Дорогая и статусная вещица, которую он берег, так ни разу и не обмакнув в чернила.

Быстро подскочив к портрету покойного графа Гуго Уэйда, что украшал собой главную стену его кабинета, канцлер вдруг с размаху воткнул металлическое перо проклятому старику в глаз.

Глава 39. Подарок к празднику

На протяжении двух дней Эмбер почти не отходила от короля, делая перерыв лишь на краткий сон.

Лестер был удивлен. Как-то не думал он, что после принудительного замужества и той ненависти, которую женщина испытывала к представителям рода Дрейков, после "беременности назло", она вдруг проявит такую самоотверженную заботу о муже, удивительную нежность и чуткость.

Как-то случайно лекарь заметил, как Эмбер задумчиво рассматривает шрамы на теле короля. Держа по обыкновению голову больного у себя на коленях, она кончиками пальцев поглаживала побелевшие отметины на его обнаженной груди – шрамы, оставшиеся после покушения и военных ранений. Чертила замысловатые узоры, повторяя очертания линий пересечения Судьбы со Смертью около его сердца. И было в этом зрелище что-то настолько интимное, что Лестер, случайно увидев, тут же отвёл глаза, словно он невольно подсмотрел за супругами.

Именно в это мгновенье король открыл глаза.

Эмбер, которая вроде бы так мечтала об этом и ждала, встретившись с ним взглядом вдруг смутилась и, словно тень, выскользнула из постели, тут же прячась за бархатным балдахином.

Тело короля все ещё горело, но это уже не была та жестокая лихорадка, что одолевала его с самого начала болезни. Стараниями жены и лекаря температура немного спала. Аллард глубоко вздохнул и повернул голову.

Увидев, что король пришел в себя, Лестер тут же подошёл, склоняясь над ним.

-- Ваше величество, вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?

Но больной только водил взглядом по комнате, словно искал кого-то.

-- Где? -- наконец прохрипел он.

-- Вы что-то сказали? -- переспросил лекарь.

-- Где она?

Лестер невольно покосился на королеву, которая делала отчаянные знаки не выдавать ее. Да лекарь и не собирался этого делать. Потому что понимал -- его не похвалят за то, что разрешил беременной женщине ухаживать за больным.

-- Кто? Ваше величество, мы здесь одни.

Словно осознав слова лекаря, король затих, а потом устало закрыл глаза.

Он снова провалился в небытие, а королева ещё несколько минут пряталась за тяжёлым балдахином.

Пользуясь случаем, лекарь снова внимательно и не торопясь осмотрел больного. Особенно тщательно исследовал припухшие узлы на шее.

-- Ваше величество, -- обратился он уже к королеве, -- вы любите получать подарки к праздникам?

Эмбер непонимающе уставилась на лекаря. О каких подарках сейчас можно говорить?

-- Я хочу сделать вам подарок, -- и он внимательно посмотрел на женщину, -- думаю, это не чума...

Королева тут же подскочила к Лестер у и уставилась на мужа так, словно сама могла в чем-то убедиться.

-- Смотрите, пятна на коже посветлели, а бубоны так и не появились. Узлы несколько припухшие, но при чуме они выглядят не так.

-- Это хорошо?

-- Ещё бы, -- усмехнулся лекарь, -- вот только не стоит думать, что опасности совсем нет. Это все же какая-то сильная зараза. По многим признакам похоже на заячью болезнь. В наших краях ее называют мышиной лихорадкой, а ученые назвали малой чумой.

-- А заячья болезнь опасна?

-- Опасна. Но не заразна. Возможно, они поймали и разделали на обед больное животное, -- размышлял вслух Лестер.

Но королева уже не слушала. Она схватила руку короля и стала в восторге покрывать ее поцелуями. В этот миг в ней родилась надежда. Надежда на то, что все будет хорошо.

Ещё пару дней лекарь наблюдал за больным. Пятна на коже совсем посветлели, а температура стала ещё ниже, но не ушла совсем. Король окончательно пришел в себя, но большую часть времени спал. Это был хороший знак.