Лекарь-воевода (части VII и VIII)

– Мои именины, день моего ангела, будем праздновать двадцать второго апреля, ныне – на восьмой день после Пасхи.

Юрша, собираясь идти к людям, старательно продумывал, что он станет говорить им о своей прошлой жизни. Потребуется врать, говорить явную ложь, похожую на правду, да простит Всевышний! Это святая ложь! Назвался Климентом, Климом потому, что день апостола Климента приходится на день его рождения.

– Дяденька… Нет. Дядя Клим, – улыбнулась ему Весела, – ты все знаешь?

– Всего никто не знает, Василисушка. Когда не знаешь – легче жить, а узнаешь, другой раз места себе не находишь! Вот так-то.

– Василисушка! Это из сказки?

– Из сказки и из жизни… Вот намелешь муки, напечешь лепешек, и станешь ты Василисой Премудрой… Ну, поели, Богу помолились, теперь за работу.

Ближе к вечеру Юрша зажигал лучину и начиналась учеба. Он на дощечке, покрытой воском, учился писать левой рукой. Рядом Весела со своей дощечкой. Юрша объясняет чтение:

– Добро есть – де, добро аз – да. Вместе – де-да.

Она смотрит на него широко открытыми голубыми глазами, повторяет, пытается писать. Но ее внимания хватает на несколько минут. Вдруг она прерывается, вскакивает и бежит поправлять лучину или подбросить сушняка в огонь.

Юрша удерживает ее от порывов, но скоро замечает тоску в ее глазах. Он сажает ее рядом с собой, кладет на голову руку и начинает рассказывать. Сегодня – из Библии о чудотворце Елисее, который жестоко наказал детей, насмехавшихся над взрослым человеком. А в другой раз воскресил теплом своего тела сына благочестивой женщины…

– …Вот и ты теплом своего тела отогрела и вернула меня к жизни…

И так изо дня в день Юрша упорно приучал Веселу к усидчивости, к труду. На библейских примерах учил жизни, иногда по нескольку раз повторяя непонятные наставления. И от всей души радовался, когда видел, что труд не пропадает даром.

3

Юрша еще с зимы начал собираться в поход к людям. Прежде всего его беспокоила обувь. Идти нужно в лаптях, а плести их не умеет. Пришлось чинить старые. Следующая забота – одежда. Из имевшихся рубашек и сарафанчиков Весела выросла. Пришлось ушивать одежки ее матери. Юрша носил рубище, его рубашка и кафтан были безнадежно порваны, идти в таком не годилось. У родителей Веселы и у Сургуна на пасеке были старые вещи, но Юрше они не впору, он в плечах пошире. Пришлось не только чинить, но и перешивать, а с одной рукой всякая работа во много раз труднее.

Но вот пришла весна: теплое солнце и теплый ветер с полдня. Снег набух водой, побежали ручьи. Озеро потемнело и разлилось до самой избы. Лес наполнился гомоном птиц, на проталинах зажглись голубые и желтые огоньки первых цветов.

Юрша ждал, когда из оврагов уйдет вода и реки войдут в берега. Он не собирался возвращаться сюда, но мог прийти Сургун, и для него, как только земля оттаяла, они с Веселой вскопали небольшой участок земли и посеяли овес – все-таки подспорье. Ну, а если никто не появится, пусть радуются птички да зверушки лесные.

Двадцать второе апреля – именины Юрши пришлись на понедельник. Отметили этот день праздничным обедом, ели уху и пшенную кашу с медом. После обеда отдыхали. Весела, как всегда в свободное время, начала расспрашивать. Юрша замечал, что с каждым днем ее вопросы становились все более и более осмысленными.

– Дядя Клим, как узнаешь, когда какой праздник? Ведь все дни одинаковые.

– А ты разве не видишь, как я каждый день отмечаю на бересте. Таких берестинок у меня уже десять. Десятый месяц пошел, как конь привез меня к твоей землянке.

Весела засомневалась:

– Нет. Тогда ты только стонал. Ничего не писал.

– Верно, пропустил целый месяц. Потом подсчитал все дни, по луне проверил… Много-много лет назад, восемь веков тому, жил мудрый человек именем Иоанн Дамаскин. Он нам оставил свою руку – научил по руке определять месячные круги луны, годовые круги солнца. Теперь по руке Дамаскина определяют дни Пасхи. А святцы меня заставили выучить. Ну, отдыхай, да начнем собираться в дорогу.

А через два дня они тронулись в путь. Юрша и Весела с заплечными мешками и посохами, коза на веревочке. Первое время она резвилась, потом опять начала ложиться. Однако теперь день был длиннее, чем осенью, и они, несмотря на частые остановки, добрались до землянки Веселы на второй день еще засветло.

Тут они обнаружили, что какой-то лихой человек обобрал землянку и унес все, что можно было унести, забрал последние тряпки, доски с полатей и всю нехитрую утварь.

Юрша полагал оставить Веселу тут, в землянке, а самому сходить в Тихий Кут. Теперь опасно было оставлять ее одну, неизвестно, что за люди обобрали землянку. Может, они по-близости бродят. Да и Весела не была такой смелой, как раньше. Ее мир теперь населяли не только хорошие люди, но и плохие, страшные чудовища из сказок, злые звери. Переночевав, они двинулись дальше.