Лекарь-воин, или одна душа, два тела (СИ)

— Старостой у нас сотник казацкий, Савелий, уважаемый человек. Он уже на порубежную сечь не ходит, у нас и в Ольховке за порядком присматривает. Ты его помнить должен, он к нам несколько раз приходил.

— Может и проходил, но лица его не помню. А как отец Павел поживает? Жив ли, здоров? Очень я ему благодарен за все заботы и науку, преподанную во время пути в монастырь — очень она мне пригодилась, вовек не забуду.

Сказав это, с замиранием сердца ждал ответ — вдруг отца Павла здесь нет, перевели в другой приход или что печальное с ним приключилось. А ведь вся надежда на решение проблемы с тайным посланием мною связана с отцом Павлом.

— Святой отец наш жив и здоров и по-прежнему наставляет свою паству на путь истинный, Божий. Ладно, давай спать ложиться, а завтра с утра пойдем к Дашке.

— Нет, мама, мне сейчас, безотлагательно, надо обязательно зайти к нашему священнику и посылочку передать срочную от настоятеля монастыря — так мне он наказывал, отправляя домой. Не могу ослушаться. Ты пока отдохни от домашних хлопот, не успеешь глазом моргнуть, как я возвернусь к тебе. Но если задержусь — не волнуйся, может статься, у отца Павла возникнут вопросы по этой передачке архимандритовой, иль по моей учебе в монастыре — хорошо ли его наставления исполнял, добросовестно ли науки постигал. Постараюсь обернуться побыстрее, а там как выйдет. На все воля Господа нашего!

— Конечно, конечно, сынок, иди, я подожду — больше ждала, потерплю еще немножко.

Я быстро преодолел расстояние до церкви, ничего и никого вокруг не видя — был занят своими мыслями, в сотый раз повторял в уме рассказ, приготовленный для нашего сельского священника.

Все оказалось гараздо проще, чем я себе это представлял. Отец Павел ничуть не изменился, несмотря на столько лет, прошедших с нашего путешествия в монастырь. Меня встретил с радостью, обнял, обхлопал со всех сторон своими крепкими руками. Обсмотрел с удивлением, ни слова не сказал, только удивленно охал, да крякал — так я ему глянулся спустя многие годы.

— Ну, сказывай, Василий, обо всем, что тревожит — чую, неспроста ты ко мне прибежал, не отдохнув толком с дороги. Что за грусть-печаль твое чело морщит? Об твоей учебе и чему научился, я знаю — в ответе за тебя перед Богом, так что у настоятеля интересовался периодически, и о твоих успехах наслышан. Я сам когда-то был воспитанником этого монастыря и отлично знаю, чему там готовят. Неоднократно выполнял различные задания церкви, ты не думай, что я всю свою жизнь провел в нашем приходе. Здесь я осел уже после тяжкого ранения. Не могу всего рассказать тебе, но ты мне можешь все доверить, что тебя тревожит, и как отцу святому и как своему старшему товарищу. Неужто влюбился в какую девочку, пока домой добирался, а? Признавайся, дело молодое!

— Если бы так, отец Павел, если бы влюбился… Вы не представляете, как я рад нашей встрече и вообще возможности поговорить с надежным человеком — более чем вам, никому не верю и тайну, которой я стал обладать, доверить кроме вас никому не могу. Ну, разве, станет слушать меня староста наш, у которого я навечно заклеймен как дитя недоразвитое?

— Правильно рассуждаешь, Вася, продолжай, я весь — внимание.

Я достал из кармана тряпицу, в которую были бережно завернуты фигурный цилиндрик с кожаным шнурком, сплошь покрытым меленькими буковками, на первый взгляд неразличимыми.

— Вот, отец Павел, читайте сами, а я после расскажу все подробности истории, в которую я оказался невольно вовлечен.

Сказав это, подумал, что не очень-то и невольно, ибо с того момента, как я обратил внимание на шикарный кинжал за поясом у отпетого маргинала, действия мои были тщательно продуманными и просчитанными, и осуществлялись не только по моей воле, но и с превеликим интересом.

Отец Павел осторожно взял предметы левой рукой и положил их на открытую широкую как лопата ладонь правой руки. Смотрел попеременно, то на странные вещи, то на меня. Меня поразило то, что на меня священник смотрел очень серьезно, без тени сомнения или намека на мою детскую неразумность. Он действительно не знал, что делать, но при этом в серьезности моих намерений не сомневался. Всем своим видом он просил меня: помоги, что я должен прочитать, и как это сделать.

— Вот так, святой отец, и я смотрел поначалу удивленно и непонимающе, пока меня не озарило. Не знаю, как я смог догадаться о подобной хитрости, будто Бог в голове нашептал мне правильный ответ на мои немые вопросы.

Не мог же я рассказать отцу Павлу, что, будучи на Земле, подростком, еще до своего профессорства и перемещения чудесным образом на Глорию в тело умственно недоразвитого ребенка, я в одной из приключенческих книг для юношества прочитал о таком вот хитром способе передачи информации.

— Смотрите, как надо, — сказав это, я намотал под удивленным взглядом старшего товарища кожаный шнурок на цилиндр и протянул ему повторно, — а теперь, начиная отсюда, читайте строки.