Лекарь-воин, или Одна душа, два тела

Сидя у воды, осмотрелся. Увиденное меня не обрадовало. На берегу реки, а это однозначно река, потому что вода не соленая, сидели и лежали люди, примерно, человек сто. Присмотревшись, понял, что все мужчины голышом, только на некоторых сохранились подштанники. Перевел взгляд на себя. Мои шелковые подштанники на мне, только приобрели розовый цвет. Когда я успел их покрасить? Чуть в стороне от «голого царства» стояли два воина с копьями. По одежде они сильно напоминали мне татар, а может они и есть татары, данники османов, выполняющие все указания своих господ. Так было под Аслан-крепостью, наверное, и здесь простые татарские воины в подчиненном положении. Если это так, то выходит, я угодил в плен. Да, неудачно свалился мне на голову камень.

Очень неудачно и не вовремя. Интересно, а бывает такое вовремя. Что за мысли дурные лезут, Господи? Ну, конечно, все говорили, что я дурачком деревенским был. Так, что, опять им стал? Вроде нет, пока, правда, не в себе, но блеснула надежда, что вернусь в нормальное состояние.

Собравшись с силами, вновь попил воды. Все удалось, отторжения влаги не произошло. Теперь надо встать на ноги и подойти к людям ближе. Первая попытка была неудачной, упал на колени, сильно их исцарапал. А вот со второй попытки занял вертикальное положение, и сделал десяток конвульсивных, неуверенных шагов. Качало меня, как будто я выпил в своем времени не меньше литра водки. Сил хватило дойти к троице, сидевшей лицом к реке, и то, с неимоверным напряжением силы воли.

— Василий, оклемался, наконец, — сказал мне пожилой мужчина с побитым лицом, — а мы думали, ты отдал Богу душу, лежал не шевелился, и не стонал. — Ты меня не узнал?

— Нет, а кто ты такой? — ответил, еле ворочая языком.

— Так Федор я, из десятка Осипа, ты к нам прибился вечером. Забыл? Мы кашу вместе вечеряли. Ох и вкусна была, зараза, вот бы мне ее сейчас отведать — жрать охота нет мочи терпеть. Поменял бы на любую бабу, мужики.

— Кашу помню. Как на приступ пошли, помню. А потом камень в голову попал. Дальше ничего не помню, и тебя не узнаю.

— Неудивительно, рожу мне басурмане расквасили, весь дух начисто выбили. В себя пришел уже в полоне. Здесь где-то и Савелий лежит, рука у него вывернута. Больше наших казаков никого не найдешь, все лежат под стеной и в проломе. Побили нас османы, здорово побили.

— Проводи к дядьке Савелию, если смогу, вправлю ему руку. Сам я, еще плохо хожу, голова болит и кружится.

Сотника нашли без труда, он сидел отдельно, баюкал левую руку. Не говоря ни слова, я быстро осмотрел Савелия, и понял, что у него сложный вывих, в плече и в локте. Не стал ему ничего говорить, а без зазрения совести, не знаю, откуда силы взялись, мощным движением вправил плечевой сустав. От неожиданной боли сотник сомлел, чем помог мне. Вправлял локоть уже без опаски. Потом привел сотника в сознание, похлопав по щекам.

— Савелий Иванович, ты пару дней не дергай сильно рукой, я ее на место поставил, — тихо сказал я, поскольку потратил много сил, — она у тебя немного поболит и припухнет, а потом станет легче.

— Я понял. Спасибо, Василий, вовремя ты, совсем я замаялся. Сам-то ты как?

— Голова, похоже, разбита, кровь уже не идет. Мозги работают, но с превеликим трудом, и многого не помню, хоть и стараюсь.

— Как сюда попал, помнишь?

— Наклонился возле стены, а очнулся на берегу. Это река?

— Да, Днепр это. Мы в порту крепости. Из нашего куреня здесь всего семь человек, остальные либо уже давно остыли, либо успели унести ноги, когда по нам ударили в упор басурманские пушки.

— Днепр…Хммм…И что дальше?

— Ничего дальше. Ты слышишь грохот стрельбы?

— Нет.

— Я тоже не слышу. Похоже, Чуб отвел войско от крепости, помощь кошевой не привел. И неизвестно, где сейчас Подошву черти носят. Думаю, здесь полегла половина казаков, находившихся под рукой Чуба, вот он уцелевших и решил спасать.

— На нас, я так понимаю, крест поставили?

— Басурмане на наших могилах крестов не ставят. Просто зарывают в землю в лучшем случае, а так бросают под открытым небом, зверью на поталу. Сейчас эти косорылые согнали в одном месте полон, обобрав всех до нитки. Серьезно раненых казаков добили всех, и в Днепр сбросили. Понесет он непогребенные тела вниз по течению в дальние дали.

— А с нами-то что будет? — задал я интересующий меня вопрос.

— Загонят на галеру, и повезут продавать, как скот. Дальше, кому, как повезет. Ты, я вижу, еще слаб, приляг рядом со мной, поспи, наберись сил. Может, улыбнется тебе удача, и сможешь улизнуть от этих нехристей, тогда силы тебе понадобятся.