Лекарь. Второй пояс

Я опомнился, отвёл глаза, занялся уже собой, действуя точно так, как задумал уже давно. Сделал мазок, который должен был стереть половину условий контракта Саул, сделав его бессмысленным.

И снова не сумел этого сделать.

Сцепил зубы в ярости.

Что в этот раз? На мне ведь нет никаких амулетов!

В голове промелькнула короткая мысль: «Есть!».

Тот амулет, что дал мне учитель Фимрам. Я рванул его с шеи, содрал, едва не порвав шнурок. Снова потянулся к контракту. И снова не сумел его коснуться. Напрягся, навалился на контракт, точно так же, как сделал это сейчас со стражниками, точно так же, как делал когда-то в лесу с людьми Ария.

Только в этот раз в моих руках оказалось не шипастое яйцо, лопающееся от небольшого усилия. Нет. Я словно стиснул в ладонях стальной шар, раскрывший во все стороны острые лезвия. До этого момента я и не знал, что те невидимые руки, которыми я рисовал и разрушал Указы и контракты, могут испытывать боль.

Могут. Сейчас мне казалось, что они изрезаны лезвиями до костей, так сильна оказалась нахлынувшая на меня боль. Мне казалось, что у меня и впрямь хлещет кровь. А проклятые лезвия контракта ещё и раскалялись, заставляя кровь вскипать, а плоть моих духовных рук обугливаться.

Сдаться? Подчиниться чужому контракту? Поверить в то, что он сильней меня? Меня, мастера Указов?

Как бы не так.

И я надавил ещё сильней, буквально слыша, как лезвия скрипят, скользя по костям духовных рук, отделяя с них плоть.

А затем я услышал хруст, и защищавший контракт стальной шар лопнул под моим натиском. Через мгновение условия самого контракта начали истаивать, оставляя вместо себя жалкие остатки.

Клянусь не сообщать чужим ничего о Саул. Запрещено рассказывать о контракте, запрещено бежать.

Раздался недовольный голос:

— Эй, брат Лакой, чего таращишься? Ищи чужака.

Задыхаясь, я прильнул к щели в камнях. Подчинённый мной стражник замер, оглянулся сначала в мою сторону, а затем повернулся к тому, кто его окликнул. По-прежнему выполняя мой приказ: молчать.

Дарсова дрянь…

С этим я ничего уже не сделаю. Я скрипнул зубами и уставился прямо сквозь камень. Стражники подошли так близко, что я отлично вижу их контракты и так, через преграду.

Стереть!

Контракты не поддались, даже не заметили моего широкого мазка, который должен был их разрушить, заставив истлеть. Я стиснул зубы, постарался ухватить их шипастые шары воображаемыми руками, на которых не ощущал живого места, надавил.

Разрушайтесь.

Раздался вопль:

— Ты думаешь, я буду на это смотреть?!

Крик Симара оглушал даже здесь, на самом краю пещеры, заставляя меня на миг потерять сосредоточенность. О чём он?

Опомнившись, я снова нажал на контракты стражников, но они снова не поддались, лишь причиняя мне боль. Вместо этого их основа, круг, который я и пытался уничтожить, налилась алым, запульсировала, словно в такт биению сердца.

Симар снова заорал:

— Вон там! Там, где эти шестеро, прячется начертатель! Убейте его!

Я нажал сильнее, вкладывая в это усилие всё, что только мог, ощущая, как шипастая защита контрактов впивается в раны на моих духовных руках. Ничего. Алые контракты словно не заметили моих усилий, лишь причинили мне новую боль. Из-за камня послышался звук скрестившихся мечей и изумлённый возглас:

— Лакой!

Сверкнуло, прилетевшую слева технику я принял на Покров, который в этот раз справился и защитил меня. Повернувшись, увидел стражника, что выскочил из-за камня и таращил на меня глаза, выбросил в его сторону Указ.

Сон.

Тот рухнул, словно и не было у него никакого амулета. По-прежнему целый контракт так и пульсировал над ним.

Я тряхнул головой, заставляя мысли проясниться, утёр со лба текущую в глаза кровь. Оглядел свои руки. Целые, без порезов. Что на меня нашло? Я так увлёкся каждодневными мыслями о мести Саул, изо дня в день повторяя про себя одно и тоже, что сейчас поддался мечте убить одного из Саул руками их же верных стражников?

Не иначе Небо сейчас глядит на меня, наказывая за глупость.

Я быстро перевёл взгляд слева направо, прямо сквозь камень.

Сон. Сон. Сон…

Через миг на ногах остался только верный мне стражник. В щель его, замершего с поднятым мечом, было отлично видно. Сглотнув, он перевёл взгляд с упавших в мою сторону. Наши глаза встретились. На его лице отчётливо читался ужас.

Симар снова заорал, срывая голос на визг:

— Встаньте! Я, ваш хозяин, приказываю вам!

Я тоже приказал:

— Прячься.

Гораздо тише, чем Симар, но стражник услышал, пригнулся и бросился в сторону.

А я сам приник к щели, выворачивая голову и ища взглядом Симара.

Он стоял всё там же, возле самого Сердца Стихии. Первое, что бросилось мне в глаза, это его поднятая вверх левая рука. Запястье у него оказалось рассечено, обильно лилась кровь, падая на свиток, который Симар держал в правой руке, подставляя под кровавый поток.

— Встаньте! — Симар выругался и с жаром закончил. — Бесполезные отбросы, вы чего замерли? Убейте уже этого начертателя!