Лекарь. Второй пояс

В создании Жемчужины я оказался очень хорош, а в остальном… Нет, в остальном я тоже порадовал бы учителя Фимрама, размер средоточия позволял мне раз за разом изгонять из стражников яд, с каждым разом всё лучше осознавая технику и приближаясь к её познанию, обходиться меньшими усилиями.

Всем выжившим нашлось дело, тела мёртвых убирались в мешки Путника, кровь заливали алхимическими составами, которые выедали её, оставляя после себя голый камень, десяток с Зотаром во главе рубился с какой-то многоножкой, приползшей то ли на зов Сердца, то ли на Круговорот, то ли на запах крови и начавшей ломиться в формацию.

Быть мастером Указов, лекарем и просто идущим к Небу на деле означало, что я мог выполнять задуманное, не прерываясь на отдых. Едва заканчивалась энергия в средоточии, как я переходил к созданию Указов над ещё спящими, но уже здоровыми, готовя их к «ритуалу Клятвенного Камня». Когда ощущал, что истощился дух, то отправлялся в лес жетона и слушал музыку, плывущую над его деревьями, иногда пытаясь попасть ей в такт касанием струн циня. Вернувшись оттуда, прогонял Формы.

И в конце концов остались лишь те, кого я не собирался оставлять в живых.

Сначала я склонился над поваром, всмотрелся в историю его жизни. Один за другим старые контракты раскрывались передо мной, то и дело наливаясь алым. Много в его жизни осталось невыполненных клятв и дел, взятых в долг денег, которых он так и не вернул. Зато все контракты на убийство он довел до конца.

Он не выстоял против меня даже трёх вдохов.

Затем я шагнул к Кирту.

Сначала я прикоснулся пальцами к его лбу и использовал технику Рассвета. Самую простую, первого созвездия. Только, чтобы мой дух оказался в его теле. Как и подозревал, не обнаружил и следа своих Жемчужин. Или я неверно использовал технику и она не просто сдержала на время стихийный яд, но и уничтожила его. Или же Кирт и сам справился с последствиями, не доверившись мне во второй раз. Скорее всего Жемчужина распалась безвредно, а не стала ядом.

Повезло ему.

Жаль, что Думейну не хватило удачи выжить.

Помедлив, я потянулся к Указам Кирта.

Трёхцветный Стражей я обошёл стороной, верный слову, данному собрату Клатиру и не собираясь проверять, есть ли способ узнать об этом нарушении.

Первый двухцветный принёс удивление, но во многом ожидаемое.

Клянусь не допустить посторонних сквозь Врата Ясеня. Клянусь отправлять в Первый пояс лишь после проверки всех печатей и документов. Клянусь…

Как я и подозревал, Кирт служил Саул и на охране Врат. Кажется, они носят глаз на доспехах и редко показываются в поместье. Помню лишь одного, того, кто предлагал мне сразиться с ним. Неважно.

Я потянулся ко второму двухцветному Указу, влил в него дух, подчиняя себе, заставляя его сложные символы распасться передо мной на заключённую в них суть.

Вчитался в строки условий и вскинул брови.

Клянусь не нарушать Закона о Возвышении.

Это где так строго подходят к этому? Неужели в семье Саул?

Но когда я уже собирался перевести взгляд, взявшись за контракты, то не поверил своим глазам. Неожиданно символы Указа снова вздрогнули, расплылись на миг и собрались совсем в другую надпись. Я вспомнил Нулевой, Арройо и предателя-подмастерья Сарика. Вернее, то моё наказание, которое я хотел на него повесить.

Ограничение Возвышения. Восьмая звезда Воина Развития Духа.

Тогда я отмёл такую мысль, ведь Сарику не было дела до Возвышения, а значит его это не наказало бы. С Киртом же другое дело. Сейчас я вглядывался в полноценный Указ двух цветов, который запрещал ему Возвышение за пределы восьмой звезды Воина. Даже в Ордене, в котором его Магистр выжил из ума, а комтуры и старейшины разделились на враждующие лагеря, сковывая своих противников десятками контрактов и Указов, я ни разу не видел подобной вещи.

Больше того, я подозревал, что и не должен был видеть, не зря же оно оказалось замаскировано ложным условием. Высочайшая цель любого Идущего — Путь к Небу. Возвышение. Преодоление преград своего таланта, удачи, судьбы, испытаний.

Будучи Закалкой, я разбил преграду, сражаясь на краю смерти. Воином — впитал в себя озёра силы, прошёл Миражный, полагаясь на удачу.

Но какая бы удача помогла мне, будь на мне подобный запрет? Ладно я, способный его стереть, но разве подобное под силу другим? Нет ли в этом нарушения законов? Есть ли правила для мастеров Указов? Не должны ли вилорцы следить за этим? Но если этот Указ не скрылся от меня, то мог ли он скрыться от их взгляда?

Одни вопросы.

Я погрузился в контракты Кирта, пытаясь понять, где и когда он мог пересечься с мастером Указов. За что и почему он получил подобное наказание. В тот день, когда принял службу в Ясене? Вместе с правилами Врат он получил и наказание от старших родственников Аймара, Домара и прочих, кто не хотел, чтобы их люди стали сильными?