Лекарь. Второй пояс

– Три года этот старик лечит стражников лесного отряда, тратя свои невеликие силы, позабыв свои алхимические изыскания, варит зелья ящиками, словно подмастерье…

– Вот и иди к брату. Он в обеденном зале, льёт в уши отца очередную бредовую идею, даже не заметил, как я ушёл.

Голос старика Фимрама стал тихим и вкрадчивым:

– Этому старику напомнить, что он варит этому молодому главе?

Симар заорал:

– Чего уставились? Пшли вон! Быстро! Бездельники, что роняют везде свои ножи.

Похоже, это он стражникам. Сил повернуть голову не осталось. Никогда вторая печать Столба так долго не наказывала меня.

– Молодой глава мудр. Старик устал работать в Павильоне один. Он боится, что через неделю у него не останется сил заняться сложными зельями. Этот старик просит молодого главу закончить наказание и позволить слуге вернуться к работе. У меня ещё много работы для выносливого и крепкого слуги.

– Только из-за того, что об этом просишь ты, старик.

– Конечно, молодой глава. Этот старик очень благодарен мудрому главе и постарается с зельями.

Тяжесть и боль исчезли в один миг. Я с облегчением повалился ничком. Просто лежать на камнях, освободившись от этой жуткой боли, уже стало невероятным счастьем. Мысли едва перекатывались в голове. Дарсов Симар, дать бы тебе на своей шкуре почувствовать наказание Столба. На кого он вообще рассчитан, если всего второй печати хватает, чтобы я оказался на краю выносливости? И сколько у Столба этих печатей?

Раздался хриплый, непохожий на себя, усталый голос старика Фимрама:

– Вставай.

Я оперся руками о камень. Толкнулся. И снова уткнулся лицом в пыль. Из рук ушла сила, они дрожали и подгибались, не могли поднять жалкие шесть десятков мер. Особенно из правой, словно и не было этого месяца лечения десятком разных составов и мазей.

Если бы я здесь был один, то зарычал бы от злости и ненависти. К самому себе. К телу, которое меня предавало. Но я сдержался, сумел подняться на четвереньки, затем встать на колени. Двор наказания оказался пуст. Здесь остался лишь старик Фимрам. Я упёрся ладонями в колени и сумел изобразить поклон:

– Этот слуга благодарит за спасение.

– Сегодня отдыхай. Твоя помощь в Павильоне мне не нужна.

Только когда Фимрам уже шагнул прочь со двора, я понял, что он говорил со мной без обычных странностей. Оказывается, может без всего этого. Хотя тело с каждым мигом слушалось всё лучше, я не стал возражать против отдыха. За последние недели это первый мой отдых. Жаль, что он заслужен не столько упорной работой или успехами в запоминании рецептов зелий, сколько наказанием.

Мою рубаху стражник швырнул у стены. Хорошо, не потоптался. Я отряхнул её, но надевать не стал. Сейчас она оказалась чище, чем я сам, успевший поваляться в пыли давно неметёного двора. Так, обнажённый по пояс, прошёл по крайней дорожке вдоль стены господской части поместья, в крыло слуг. Долговые собраны все в одном крыле здания, а простые разделены по всей оставшейся половине. Но ближайшие к границе зелени и двора комнаты пусты. Слуги держатся от нас на расстоянии. Если для нас самое большое наказание – Столб, то для них долговой контракт.

Спокойно пройти в свою комнату не удалось. В широком коридоре оказались и Марвит, и Леги. Арнуз поручал всем старикам следить за порядком. И наши ни разу не отказывались от своей очереди.

Если Леги только начала тереть пол и стояла ко мне спиной в дальнем конце, то Марвит находился ближе, гоняя метлой паутину на балках. Тут же охнул:

– Это чего с тобой?

– Тихо.

Поздно. Леги тут же обернулась на шум, а через мгновение уже оказалась рядом.

– Леград, что с тобой?

– Столб.

Марвит зло зашипел:

– Сопляк, сколько ты ещё будешь про свою силу вспоминать? Если уж решил притворяться, то…

Леги стеганула его тряпкой:

– Марвит, рот закрой!

Тот пихнул в ответ метлой:

– Ты бабка ополоумела, рот мне вечно затыкать?

Я не выдержал:

– Да тише вы.

– Ещё и ты, сопляк. – Марвит швырнул метлу под ноги. – Какого дарса ты нас сюда притащил?

Снова оправдываться я не собирался.

– Жикар подкинул нож и позвал стражников.

Теперь шипела Леги:

– Трусливое отродье.

Я махнул рукой, отгоняя их с пути:

– Старик Фимрам отпустил меня. Дайте спокойно лечь.

– Дай хоть кровь с лица сотру.

– Что?

Я пощупал лицо, обнаружив под носом и на подбородке запёкшуюся корку. Послушно дождался, когда Леги принесёт чистую тряпицу и вытрет меня. Но в комнату её не пустил, закрыл перед стариками дверь. Ноги держали всё хуже и хуже. Обернув к себе ладонь, я по очереди использовал все известные лечебные техники. Уже через десяток вдохов в голове прояснилось, а в ногах появилась сила. Но всё равно на свою лежанку рухнул. Думаю, если бы дело было только в этом, то старик Фимрам подлечил бы меня ещё у Столба.

Подумав, протянул руку в сторону, дотягиваясь до игрушечного домика, выстроенного из камешков. Нужный мне выкрашен в красный моими же руками. Осторожно потянув, вытащил его из неровно сложенной Лейлой стены, сжал в кулаке.