Лекарь. Второй пояс

Сердце уже не частило, я успокоился. Нет, это не шанс, что дало мне Небо. Я уже нашёл своё место в этом поместье. Я ощущаю, Вуаль почти на грани постижения, а сегодня ночью можно и вовсе не спать, пользуясь тем, что я могу восстанавливать энергию в средоточии. Мне нужно лишь научиться использовать шесть узлов непрерывно, довести Звёздный Клинок до конца и сжимать в руках рукоять Верного при этом. Три шага. Какой-то поменьше, какой-то побольше. Но всё вполне осуществимо. Рисковать я не буду.

Вместо этого я вглядывался в лица Аймара и Лира. Если старший из клана Гарой был совершенно спокоен и почти недвижим, напоминая статую или… Я даже вздрогнул от этого сравнения. Или духа. Но этого не могло быть. У духов яркие глаза и нет стихийной окраски волос, а я отчётливо вижу почти белые пряди. Но глаза от Лира я отвёл с трудом и дальше избегал глядеть на него, всматриваясь только в Аймара.

Теперь я знал больше о нём и его семье, помнил, что он дядя, пусть и не родной Домару, а потому невольно искал сходство с ним же. И что удивительно, находил. Если Домара в приступе ненависти я прозвал «птицеголовым», за его манеру кивать, словно он клюёт что-то, то в чертах лица Аймара и впрямь чудилось что-то птичье. Он кого-то напоминал лицом из птиц. И не просто птиц, а птиц опасных, невзирая на приятного, спокойного голубого цвета пряди в волосах. Через несколько вдохов я, невольно покосившись на Лира, понял кого же он напоминал. Жулана. Ту птицу, что охраняла вход в Миражный, служа каким-то испытанием вилорцев.

У Аймара мясистый нос и такой же подбородок, чуть вытянутые вперёд казались распахнутым клювом, тонкие губы терялись на его лице. Да ещё и глубоко посаженные глаза, а главное, кожа на лице, полосой на обоих висках казалась чуть светлее остальной. Точь-в-точь как полоса окраски на голове у Жулана. Вот это да. Я покачал головой, вторя своим мыслям. Надеюсь он хотя бы характером не похож на Зверя, которого прозывают Мясником.

С грохотом распахнулась дверь. В зал ворвался Кирт, разъярённо зашипел:

– Тварь, прочь от окна.

На этот раз технику я принял на Покров. Стена, в которую я влепился, жалобно хрустнула. Спустя миг Кирт перенёсся через весь зал, дёрнул меня за плечо, оттаскивая от окна. Успокоился он только оттащив меня обратно к дверям. Я сидел возле них, а он стоял в шаге от меня в коридоре, следя сразу и за мной и за воротами в Павильон.

Не знаю, сколько мы так просидели. Может быть тысячу вдохов или чуть больше. Ворота чуть слышно «вдохнули» и я понял, что ожидание закончилось.

– Где он?!

Кирт шагнул в сторону, освобождая путь и указал на меня рукой:

– Здесь, господин.

Через несколько вдохов в зал ворвались Сирк и Домар. Домар сразу же навис надо мной, с угрозой прорычал:

– Говори!

– Господин, о чём?

Домар пнул меня в грудь, впечатав в стену точно так же, как и Кирт немного раньше.

– Ты ещё спрашиваешь? Аймар глаз не показывает здесь, тем более на третий день после Врат. Он уже весь в лесу, весь в заботах о выходе. Но нет, припёрся сюда с Лиром, который только о тебе и спрашивал. Зачем ты ему нужен? Ну?!

На этот раз отчётливо повеяло опасностью, я только и сумел прохрипеть, когда Домар ухватил меня за горло и поднял перед собой. Точь-в-точь как я месяц назад одного наглого Закалку.

Я прохрипел, цепляясь за чужие пальцы:

– Не знаю… господин.

Покров уже давно закончился, да и использовать его против хватки на горле бессмысленно: от такого он не защищает. И могу ли я показывать подобную наглость? Слуга против господина? Нет. Моё спасение только в маске и притворстве.

– Так! – Домар швырнул меня в сторону, спокойно сообщил: – Надоело. – тут же с нажимом произнёс, глядя мне в глаза: – Приказываю говорить только правду.

Я сжался. Тварь. Птицеголовая тварь.

Домар отшагнул, на миг обернулся на отца, а затем спросил, вперив в меня немигающий взгляд:

– Что ты скрываешь?

Я моргнул раз, другой. Это не работает со мной. Это не сработало бы даже если бы не было надо мной моего же заковыристого Указа о лжи. Что я скрываю от господина? То, что хочется жрать. То, что не хочется замывать кровь. То, что хочется вонзить меч в стражника семьи. То, что я ненавижу Симара… Много чего. И я лишь переспросил:

– Господин?

Домар нахмурился, с нажимом повторил:

– Какую тайну ты скрываешь?

Это было бы сложнее.

Тайну? У меня есть таланты. У меня есть сестра. Есть кисеты, есть Призрак. Я хочу убить тебя, Домар. Твоего брата и возможно отца. У меня много тайн, но нет одной, о которой ты спрашиваешь. И ты не просишь говорить их все.

Мне хотелось смеяться, но голос мой звучал ровно:

– Тайну? Когда господин Симар наказывал меня за избиение слуг, то был неправ. Они первые начали. И… я… я… – я всё же скривился, вспомнив, что нужно немного и притвориться, – очень зол за это на господина Симара.

– Что? – Домар сначала вылупился на меня, затем покраснел. – Что ты несёшь?!

Я отшатнулся от занесённой руки:

– Господин?

Домар шагнул за мной следом, но замер, когда раздался усталый голос Сирка:

– Довольно.

Старик отстранил сына, оглядел меня, залитый кровью зал, вытянул руку в сторону Кирта:

– Меч.