Лекарки тоже воюют 2 (СИ)

От ее сухой формулировки у меня волосы встали дыбом. Передо мной все еще сидела очаровательная девочка-подросток с развевающимися на ветру короткими светлыми локонами, в которых виднелись два трогательных хвостика, напоминавших беличьи кисточки. Вот только взгляд у этого юного создания был до ужаса холодным, в нем читалась решительность найти несостоявшегося убийцу, не ограничивая свои действия жалостью или моральными принципами.

- Каким именно? – прорычал я.

Совершенно игнорируя мою враждебность, мелкая приблизилась к моему уху, и еле слышно прошептала:

- Что ты думаешь о вскрытии памяти?

- Я не позволю причинить вред своим близким, - нависая над Син, процедил я.

- Я тоже! – твердо заявила мелкая, уверенно глядя мне в глаза.

Затем она поднялась на ноги и направилась к выходу со смотровой площадки.

Выполнил поставленную задачу! Сблизился с малышкой! Расположил девчонку к себе! Не удивлюсь, если теперь она будет отскакивать от меня, как от чумного.

Я смотрел в спину удалявшейся от меня девушки и не переставал грызть себя за бестолковость. Меня вновь окатило чувство беспросветной тоски, а горло свело судорогой. Но буквально через пару мгновений все исчезло, оставив после себя ощущение безвозвратной потери. Вновь ругая себя за невнимательность к эмоциям малолетки, я крикнул в спину мелкой:

- О ком ты тосковала, сидя здесь ночью одна?

Син сбилась с шага и резко остановилась. Ее спина неестественно выпрямилась. Она медленно повернулась ко мне, лицо было на удивление спокойным, лишь в глубине зеленых глаз я смог разглядеть ту самую тоску, что еще недавно сжигала меня изнутри.

- Зачем тебе это знать?

- Скажи мне, кто это, и я помогу вернуть его тебе, - пообещал я.

Жуткая ревность, словно дикий зверь, разрывала меня, но я был готов все стерпеть, лишь бы унять невыносимую тоску малышки, которую сегодня «посчастливилось» испытать самому. Син долго молчала, не двигаясь с места, а потом грустно усмехнувшись, все же ответила:

- Тех, кто ушел за черту, невозможно вернуть.

Глава 3

Син

Мне снился папа. Мы стояли на вершине скалы рядом с нашей заставой и смотрели вниз на белые облака, в клубах которых играли лучи утреннего солнца. Небо над нашими головами было чистое, голубое. Меня переполняла радость, и я улыбалась, а глаза нещадно горели от непролитых слез.

Моего храброго, любимого папы больше нет, только в очень редких снах я могла увидеть его, почувствовать. Я перевела взгляд с облаков на отца. Он был точно таким, каким я его запомнила: высоким, широкоплечим. Прямая осанка и уверенный, проницательный взор говорили о его несгибаемом характере. Он также повернул голову и посмотрел на меня, его глаза светились добротой и любовью.

- Чего ты так испугалось на полигоне, дочка? Я же всегда с тобой! – услышала я родной голос.

- Папа, я так по тебе скучаю! – еле справившись с комком в горле, просипела я и сделала шаг, чтобы обнять отца.

Вот только заключить в объятия папу у меня не получилось, передо мной стояла темная пустота. Я еще долго не могла понять, где нахожусь. Сердце отчаянно колотилось в груди, заглушая своим стуком все звуки вокруг. Лишь через несколько минут я поняла, что сижу на своей кровати в спальне выделенных для меня апартаментов в родовом замке Позеванто, и меня окружает тишина и кромешная тьма, а внутри все разрывается от тоски по родному человеку, который уже никогда не возвратится ко мне из-за черты.

В комнате стало невыносимо душно, поэтому, накинув на плечи армейскую курточку, я отправилась на смотровую площадку одной из башен замка. Она мне приглянулась еще во время первой экскурсии по моему новому жилищу. Ощущение потери сдавливало грудь, не давая свободно дышать. Я уже подумывала воспользоваться снотворным, чтобы забыться сном и немного отдохнуть перед новым учебным днем, как помощь пришла, откуда не ждали.

Нужно признаться, Явузу сегодня удалось меня удивить. Несмотря на заносчивость и упертое отрицание малейшей возможности участия его домочадцев в покушении на генерала, он щедро поделился со мной своей энергией, пополнив мой резерв. А своим убаюкивающим теплом отогнал от меня беспощадную тоску. Вспоминая это следующим утром, я поражалась противоречивой натуре живущего со мной под одной крышей юноши. А еще у недородственника оказался талант появляться рядом в особо сложные для меня моменты и, несмотря на наши разногласия, способность помогать. А вот это было уже опасно для меня, для моего внутреннего равновесия.