Лекарки тоже воюют. Книга 1

– И чего в этом смешного? – недоумевал Фукус.

– Если бы они не умерли своими силами, мы готовы были в этом им помочь, – хихикнула я.

– Ты права, по сравнению с тобой, я действительно милосерден, – ответственно заявил друг.

– Господин Фукус, – вспомнив про уроки, обратилась я.

– Просто Фукус, – поправил меня хранитель.

– Хорошо, Фукус, – согласилась я, – мне помощь твоя нужна.

– Какая?

– Свяжись, пожалуйста, с господином Зу, хранителем школьной библиотеки. Для написания реферата по биологии мне нужны фолианты по теме «Контролируемая и адресная доставка лекарственных средств. Наноразмерные лекарственные средства. Биоразлагаемые и биосовместимые полимеры – основа новых лекарственных форм», – отчеканила я просьбу.

– И ты думаешь, что он позволит вынести ценные фолианты из своего хранилища знаний? – засомневался друг.

– Я верю в доброту людей и хранителей! – призналась я, вынимая их ушей сережки и скидывая с ног босоножки.

– Какая ты еще маленькая и наивная! – озвучив мой диагноз, хранитель исчез, но ненадолго, буквально через пять минут он вернулся со свитками в прозрачных руках и лицом, на котором отпечаталось изумление.

– Как ты его подкупила? – допытывался Фукус.

– Это не я! – ответила, рассмеявшись. – Это мои трудолюбие и искренний интерес к книгам и фолиантам.

А впереди меня ждала долгая и бессонная ночь, которую я провела, надо сказать, с большой пользой: и реферат написала, и интересные мне свитки изучила. Мир лекарственных растений засиял для меня радужными красками. Уснуть удалось только перед самым рассветом, и то уложила себя спать, практически насильно, так как оторваться от рукописей было невозможно.

Усталость давала о себе знать, в голове шумело, в глазах начинало двоиться. Нас снова бомбили, а раненых везли нескончаемым потоком. Мы работали как роботы, привычно не позволяя себе опускаться до жалоб и истерик, но наши силы были на исходе.

– Маленькая, я полетел, – привычно нежно приобнял меня генерал, прощаясь. – Береги себя.

Меня тревожило чувство неправильности происходившего.

– Уже уезжаешь? – удивилась я. – Но ты же еще не видел маму!

Контер никогда не позволял себе покинуть госпиталь, не повидавшись с моей родительницей. Каждый из нас знал, что на войне может случиться всякое, и каждая встреча может быть последней. Мы отказывались об этом думать, но неукоснительно следовали этому правилу. И упустить возможность увидеть любимые глаза – это последнее, что сделал бы мой генерал!!!

– Сияние мое, – неожиданно назвал меня моим полным именем мой генерал. – Твоя мама передала мне через Лювею, что не хочет меня видеть, и впредь просит не беспокоить ее моим вниманием.

Бред какой-то! Во-первых, если моя родительница приняла бы такое решение, то объявила о нем, смотря прямо в глаза генералу. Во-вторых, Лювея – первая старшая операционная медсестра нашего военного госпиталя и мой главный учитель в деле освоения премудростей профессии медсестры, никогда бы не позволила себе участвовать в разрыве отношений двух любящих людей. Ее отказ был бы несомненно грубым, но прямолинейным и честным, за что мою Лювею так высоко и ценили в госпитале. И, наконец, мой генерал никогда бы не отступил от моей мамы, несмотря ни на какие ее отказы, тем более, переданные через третьих лиц.

– Мой генерал, здесь что-то не так, не спеши, давай вместе поговорим с мамой, – держа его за руку, тараторила я, стараясь переубедить.

– Маленькая, прости, но мне, действительно, пора бежать, смотри, что на фронте творится, – чмокнув меня в макушку, он сел в машину, и та тронулась.

Я побежала к его машине, пыталась открыть дверь, но не смогла, стучала в окна, но мне никто не открыл. Мой генерал сидел с абсолютно прямой спиной, непроницаемым выражением лица и смотрел только вперед. Машина выехала с территории госпиталя и направилась по дороге, идущей вдоль ущелья. Я бежала ей вслед, но она уже была далеко. Вдруг, вверху взорвался фугас, и лавина камней покатилась вниз по скалам, сметая все на своем пути, включая машину генерала.

– Нет! Контер! Мой генерал! – кричала я и бежала к злосчастной машине.

Добежав до обрыва, я увидела, как искореженные обломки генеральского автомобиля горели на дне ущелья большим факелом. Выживших не было.

– Нет! – боль разрывала душу. – Контер! Пожалуйста! – я снова потеряла родного человека. – Мой генерал! Пожалуйста!

– Син! Проснись! – меня трясли сильные мужские руки. – Син, это только сон, проснись маленькая!

Я открыла глаза и обнаружила себя практически сидевшей на коленях у Явуза, а он гладил мое лицо и волосы, пытаясь успокоить:

– Син, проснись!

Я, ничего не понимая, озиралась вокруг. Это моя комната, моя кровать. А вот что тут делает Явуз? Почему я сижу у него на коленях? Начала сползать с его таких удобных колен:

– Явуз, что ты тут делаешь? – мой голос хрипел.

– Тебя спасаю.

– От кого? – оглянулась я в поисках обидчика.

– От кошмара, – хмыкнул он на мою наивность.

– Тогда зря пришел, – загрустила я. – Это дело безнадежное.

– Часто снятся? – сразу как-то став серьезным, спросил парень.