Лекарки тоже воюют. Книга 2

- Ты все-таки выбрала его! Конечно, с ним тебе будет легче скрыться от ищеек канцлера и затеряться в толпе! – негодовал я, догнав Син.

- Сейчас в Туринии нам нигде и ни с кем не будет легко и безопасно. Дарен – это всего лишь самый быстрый способ выскочить из ловушки и добраться до мамы, - возразила мне Син ледяным тоном и вновь направилась к спорткару.

- Ну, а как же я? Как отец? Вы нас бросаете? – уже не сдерживаясь, пытался докричаться до мелкой, лихорадочно перебирая в голове аргументы, которые помогли бы достучаться до занозы. – Я понимаю, нам предстоит нелегкое противостояние с канцлером и его подчиненными. У него обширные ресурсы, но я верю в нашу победу. И сейчас, когда нам следует сплотиться в борьбе за справедливость, вы нас бросаете! Но на фронте лекари не бежали от опасности. Дезертирство для вас – немыслимый позор! Такие, как вы, всегда вставали рядом с бойцами, прикрывая им спину. Почему же вы с матерью не делаете этого сейчас?

Все это я кричал в спину девушке. Услышав обидные для любого фронтового лекаря слова, она резко остановилась, ее плечи напряглись, кулаки сжались. Медленно развернувшись, она посмотрела мне прямо в лицо. Но в ее глазах не было ни злости на меня, ни обиды, лишь грусть и сожаление.

- Ты опять забыл, - плавной, завораживающей походкой подойдя ко мне и встав практически вплотную, она прошептала в губы так тихо, что лишь я мог ее расслышать. – Я не лекарь! Я лекарка! Женщина! Борьба, противостояние – это удел мужчин! У нас же иное предназначение.

- И какое?

- Дети! - выдохнула она мне в губы. – У мамы будет малыш. Ни она, ни я не позволим, чтобы с ним что-то случилось. Нас не интересуют ни торжество справедливости, ни триумф над противником! Лишь жизнь и здоровье малыша имеют значение. Для его безопасности нам следует покинуть Туринию.

- Тогда я поеду с вами! – вновь схватив мелкую за локти и хорошенько встряхнув ее, крикнул я.

- Нет! – холодно и категорично заявила Син, остудив мой пыл. - Вы с Контером останетесь здесь и выполните свой долг, распутав змеиный клубок преступлений, - жестко осадила меня егоза.

- Но почему? – потерянно спросил я.

- Чтобы выжить! – ее слова выходили за рамки моего понимания. – Иначе очень скоро вас убьют, а на малыша объявят охоту! Вы обязаны защитить нас!

У меня начали закипать мозги: я не мог поехать с Син, малышу грозит опасность, мелкую и Данейру хотят судить, чтобы затем казнить, похоже, что и нас с отцом планируют убить.

- Тогда я тем более не понимаю тебя, Син! – зарычал я, не сумев справиться с эмоциями. – Если тебе все было известно, и ты прекрасно была осведомлена о происходящих вокруг нас преступлениях, почему обо всем не рассказала мне? Мы бы еще тогда, три года назад могли вывести преступников на чистую воду!

- Не могли, - отрицательно помотав головой, печально выдохнула егоза. – Нам с мамой понадобилось три года, чтобы до конца разгадать всю интригу.

- То есть, по твоим же словам, чтобы докопаться до истины, вам понадобилось целых три года, а ты хочешь, чтобы я решил эту задачку повышенной сложности за несколько дней?! Но я же ничего не знаю…

- Знаешь! – уверенно перебила меня Син, пристально глядя мне в глаза.

- Знаю? – растерялся я, пытаясь припомнить разговор, в котором мелкая делилась бы со мной хоть какой-нибудь информацией. Не вспомнил. – Ты меня в страшные тайны спящего что ли посвящала? – не удержался я от иронии. – Только вот, к моему великому огорчению, моя самоуверенная малышка, я ничего не помню! – не сдерживая пыл, прошептал ей в губы.

Глаза Син вспыхнули весенней зеленью, у нее сбилось дыхание, и при этом на губах появилась хищная усмешка, показавшаяся мне смутно знакомой.

- Такое ты вряд ли забудешь, туринский щенок! – прохрипела она с ярким эриконским акцентом, от которого у меня мороз побежал по коже.

Тогда в моем кошмаре это был не полковник Хлост! Это была она! Это она заставила меня пережить тот жуткий допрос, а затем испытывать терзавшие душу мучения. Син прошлась по моему лицу холодным взглядом и, развернувшись на пятках, быстрым шагом направилась к смиренно ожидавшему ее Дарену.  Пройдя метров двадцать, она вдруг резко остановилась, словно наткнулась на каменную стену, развернулась и стремительно побежала ко мне. Крепко обняв за шею, и притянув меня к себе, Син жадно впилась в мои губы горячим поцелуем.

В течение всего нашего разговора мне казалось, что я превращаюсь в огромную ледяную глыбу, а сейчас меня охватило пламя. Чудилось, будто раскаленная лава, разбуженная этим стремительным поцелуем, плавит меня изнутри, сжигая все сомнения и появившиеся предательские мысли отречься от этой девушки.

Миг всепоглощающего счастья был настолько краток, что я даже не успел обнять ее. Син отскочила от меня, прекрасно понимая, что если заключу ее в свои объятия, то больше никогда не смогу отпустить.