Лекарства Фронтира

— Главное перебить позвонки и не давать им срастаться! — Поддержал его Мурат, уже махающий двуручным боевым молотом. Но он не пытался размозжить драконью шею, в обхвате вообще-то превышающую бывшего деревенского старосту, а на пару с кем-то из своих потомков забивал как можно глубже большое металлическое копье, удерживаемое другим бойцом. Одновременно с этим из карманов друида самостоятельно вылетала бурая пыль, щедрым ручейком втекающая в глубокую рану и видимо размягчающая там живую плоть прорастающими прямо сквозь неё короткими корешками. — Тогда эта ящерица уже никуда не денется! Даст себя добить и сдохнет как миленькая!

— Встает! — Раздался панический крик, когда движения чудовища приобрели пугающую целенаправленность. Дракон больше не трясся от боли, а пытался подняться… Но у него не получалось. Могучее тело пока еще плохо слушалось команд, и все четыре лапы подогнулись, не сумев оторвать брюхо от земли даже на жалкий метр, однако не приходилось сомневаться — явление это временное. Во всяком случае, зрачки в широко распахнутых глазах ящера уже отслеживали мельтешащих совсем рядом с головами людей, когти скребли по земле легко оставляя в той глубокие борозды, а жуткие пасти, в любую из которых группа могла бы втиснуться в полном составе, если бы избавилась от доспехов и немного потеснилась, вполне себе целенаправленно скалили клыки. — Бежим!

— Не дрейфить! — Олегу пришли в голову воспоминания о первом из по-настоящему могучих чудовищ, которое он поверг самолично. Ну или почти самолично, находящиеся тогда вместе с ним стрельцы по большому счету ничего скальному великану не сделали. — У кого остались гранаты и динамит?! Заложить ему в пасти! Контузим тварь!

Закладка взрывчатки заняла едва ли двадцать секунд, поскольку все кто мог пользоваться телекинезом или хоть чем-то подобным активно помогали процессу, а спустя полминуты подземный город один за другим огласили три взрыва. Не слишком-то и громких, по правде говоря, но это в основном потому, что звук и ударная волна так и остались внутри драконьих пастей, а наружу вместе с выбитыми зубами и ошметками языков вылетели лишь жалкие отголоски пущенной в дело мощи. И это сработало не хуже, чем удар многопудовой богатырской палицы по темечку! Толком так и не пришедшее в себя чудовище снова плюхнулось на пузо, и какое-то время даже не шевелилось, покорно разрешая представителям человечества себя терзать… Правда, потом опять задергалось. Не то инстинкты брали свое даже без вмешательства мозгов, не то взрывчатки оказалось маловато, дабы внутренний взрыв отправил сибирского трехголового в глубокий нокаут. Но для попыток спасения собственной жизни ящеру уже оказалось немного поздно.

Первой сдалась правая голова, в которую Мурат с помощниками забивал металлическое копье, словно огромный гвоздь. Оружие было вытащено из глубокой раны, и в кровоточащий провал сначала ударили десятком заклинаний, а потом опустили три последние динамитные шашки. Подрыв расплескал во все стороны литры темной крови, килограммы драконьего мяса и куски шейных позвонков, умудрившиеся распороть одному из бойцов щеку не хуже чем шрапнель. Шея все еще была более чем наполовину целой, даже взрывчатке было далеко до силы былинных богатырей, смахивающих подобную цель с одного удара, однако она обмякла, и теперь пилить её уже по большому счету ничего не мешало. Второй пришел черед левой головы, которая и подожгла Доброславу. Благодаря непрекращающимся ударам некроэнергии от мстящего чудовищу Олега рубка мяса продвигалась ударными темпами, и к тому моменту, когда монстр вторично стал не просто дергаться, а целенаправленно пытаться подняться на ноги, чародей уже омертвил ему обнажившуюся часть позвоночника. Со временем регенерация дракона исправила бы это, но вот времени ему давать никто не собирался. Центральная шея оказалась несколько тоще и прочнее боковых, а потому держалась дольше прочих. Вполне достаточно, чтобы дракон все-таки сумел предпринять некоторые меры по спасению собственной жизни. Беспорядочно хлопая крыльями, будто пытающая взлететь перепуганная курица, он начал отступление из внутреннего двора задом наперед, пытаясь стряхнуть облепивших его людей. Но видимо боль и страх окончательно превратили его в тупое животное, поскольку он даже не попытался сунуть последнюю голову куда-нибудь себе подмышку, дабы уберечь уже имеющую рану от расширения и получить возможность сгрести оказавшихся неожиданно опасными людишек своими когтями. А потому совместные усилия десятка очень мотивированных одаренных, вцепившихся в черно-золоту броню или просто летевших на небольшой высоте рядом с обильно истекающей кровью дырой, все-таки позволили расковырять последние позвонки, своей крепостью как бы не обгоняющие обшивку броненосцев. И стоило матерящемуся от избытка чувств Мурату перерезать пучок обнажившихся нервов, как тело сибирского трехголового дракона снова застыло без движения.