Лекарство для безнадежных

– Вот именно! – воскликнул Петровский. – С такой наглостью я давно не сталкивался. Надо же, как в старые добрые времена. Кто настолько хорошо осведомлен?

– Из наших?

Секунду они смотрели друг на друга. Петровский напряженно, а Тополев задумчиво, перебирая в памяти фамилии и лица.

– Вепрь?! – почти одновременно произнесли они.

Повисла пауза.

– Не выходит, – разочарованно развел руками Тополев. – Не мог он знать.

– А «слухачи»?

– Нет, Тарас Васильевич. И вообще, почему, как только что-нибудь случается, мы сразу вспоминаем о Вепре?

Петровский откинулся на спинку кресла.

– Вепрь… – задумчиво произнес он. – Просто темная наш Вепрь личность, вот как.

– Зачем мы его держим тогда?

– Потому что нет другого.

Тополев вздохнул.

– Тогда кто же? – почти риторически спросил он.

В кармане у него запел мобильник. Антон сделал извиняющийся жест и достал телефон, несколько мгновений сосредоточенно слушал, потом поднял взгляд на Петровского и, прикрыв трубку ладонью, сказал:

– Милиция задержала парня. Какой-то бомж, но им кажется, это и есть наш таинственный поджигатель.

2.

Каждое посещение отделения милиции оставляло в душе Петровского неприятный осадок. Поэтому когда агентство поднялось и окрепло, этими вопросами стали заниматься подчиненные.

В особенности Тараса угнетали камеры. Сырость, холод и одиночество – все это он успел в избытке испытать еще на гауптвахте в бытность свою курсантом военного училища. А лязганье тяжелых дверных запоров и много позже снилось ему по ночам.

За большим стеклом, словно в аквариуме, сидел серьезный майор. Большая карта района на стене подмигивала веселыми огоньками. Где-то, громко пощелкивая, басила невидимая рация.

Знакомый сержант, румяный молодой парень лет двадцати пяти, встретил Петровского и Тополева у входа.

– Андрей Александрович! – постучал он в стекло костяшками пальцев. – К нашему поджигателю пришли.

Майор поднял голову и взглядом, не сулившим ничего хорошего ворам и преступникам, выглянул наружу.

– Обычно мы этого не практикуем, – через мгновение сообщил майор Петровскому, железной хваткой стискивая его ладонь. – Но вы все-таки единственное охранное агентство в нашем районе. Так сказать, содружество родов войск… Мы его часа через три взяли, – рассказывал майор, звеня ключами. – За два квартала от вашего пожарища. Никакого сопротивления. Брел себе по улице и бормотал что-то под нос. В руках нес бутылку с бензином.

Улыбался майор здорово. Честно и открыто, в общем – располагающе. Петровский улыбнулся в ответ.

В «обезьяннике», за толстыми решетками, сидело двое. Прямо напротив входа, прислонившись к стене, спала дородная тетка в грязных лохмотьях. От нее ощутимо несло перегаром и несвежим бельем. Второй задержанный сидел в самом дальнем углу. А еще в помещении стоял стойкий запах бензина.

– Свет у нас сегодня полдня барахлит, – пояснил майор, зажигая фонарик. – Только завтра починить обещали.

Луч фонарика осветил грязные руки, драный темный пиджак и помятые брюки, неловко заправленные в резиновые сапоги. Поднялся выше, к пятнистой байковой рубашке, тонкой шее и остановился на давно не бритом заросшем лице. Маленькие, глубоко посаженные глаза лихорадочно блестели. Губы быстро шевелились, словно задержанный читал про себя нескончаемую молитву.

– Вот так и сидит часов пять, – пояснил майор. – Шепчет про себя что-то, на вопросы не отвечает. Кто, откуда – ни малейшего понятия.

Тарас присел на корточки. Прислушался. Задержанный быстро читал первые строки «Отче наш», как скороговорку, по кругу, еле уловимо при этом покачиваясь.

– Ты кто? – спросил Петровский, тронув его за руку.

– Тарас Васильевич, – встревоженно произнес у него за спиной Антон.

– Бессмысленно все это, – подал голос майор. – Мы его уже и так, и сяк пытались. Ноль эмоций.

– Он в трансе, – кивнул Петровский и полез в карман пиджака. Повозившись несколько секунд, вытащил зажигалку.

– Тут же бензином все провоняло! – вскрикнул Тополев.

– Он знает, – сказал майор, отступая на шаг.

Тонкий язычок пламени на мгновение осветил камеру. Петровский поднес зажигалку к глазам бомжа и поводил мерцающим огоньком из стороны в сторону.

Наверное, когда-то это был, что называется, приличный, интеллигентный человек. Возможно, даже ученый. А потом, не вписавшись в новые капиталистические отношения, спился, потерял квартиру, работу, жену и влился в армию бомжей, ночующих по подвалам…

Внезапно зрачки человека дернулись.

– Пить, – достаточно внятно попросил он.

– Потом, – произнес Тарас, не убирая зажигалки. – Зачем ты это сделал?

По лицу бомжа пробежала судорога.

– Страшный человек… – сказал он. – Приказал… Дал денег…

– На бензин?

– Дал денег…

– На бензин? – переспросил Петровский.

– Да… – произнес тот одними губами.

– Как он выглядел?

Бомж молчал.

– Как выглядел страшный человек?

Вновь послышались слова молитвы. Петровский выключил зажигалку и поднялся.

– Дайте ему воды, – посмотрев на майора, сказал он. – Может, еще что-нибудь расскажет.

– Ловко вы это проделали, – восхитился тот. – Надо будет взять на вооружение.