Лекарство для двоих

– Джесс, тебе необходимо пройти исследования, нам нужно точно знать… – напомнила ей Лейси о том, ради чего приехала.

– Все нормально, ма. Я не пытаюсь сделать вид, что ничего не случилось, и уклониться от решения вопроса. Это и в самом деле тяжелый удар, но хорошо, что теперь я все знаю. Просто нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Тебе не стоит беспокоиться, что я похороню это в глубине сердца и буду жить, как будто ничего не произошло. Просто…

– Просто это слишком сильное потрясение, – подсказала Лейси. – Я все понимаю, дорогая…

– А он… мой отец… он что, рассказал тебе – и все? Он даже не попытался?..

– Он предлагал поехать вместе со мной, чтобы рассказать тебе, – честно призналась Лейси. – Он… Мне кажется, известие о том, что ты – его ребенок, привело его в совершенное отчаяние. Он сказал мне, что сделал вазектомию. Он… еще он сказал, что не знал… не догадывался о своем заболевании, когда женился на мне.

– Ты ему поверила?

Лейси пожала плечами.

– Мне как-то было не до того… Когда он потребовал ответа на вопрос, чей ты ребенок, моей первой мыслью было…

– Что? Что он намерен украсть меня и увезти от тебя подальше, как цыгане? – поддразнила ее Джессика, к которой начала возвращаться ее природная жизнерадостность. – Я вроде великовата для подобного воровства. Ма! А он женат? Дети у него есть?

Лейси нахмурилась. Вполне понятное любопытство Джессики вызывало в ней тревогу.

– Я… Нет у него ни жены, ни детей. Я договорилась на работе насчет выходных, чтобы пару дней побыть здесь. Не знаю, как ты решишь насчет обследования… Иэн, конечно, мог бы сделать все, что потребуется, но ты, возможно…

– Я не собираюсь ничего скрывать, ма, – ни от себя, ни от кого-либо еще. В конце концов, это же область Иэна. Я была бы просто дурой, если бы не обратилась к известному специалисту. Если ты сможешь все устроить к тому времени, как я приеду домой на следующие каникулы… А отец – где он? Он все еще в городе?

– Понятия не имею. – Лейси вдруг бросило в дрожь, и Джессика, нахмурившись, заглянула ей в лицо.

– Извини, мамочка. Я понимаю, что для тебя это не меньший шок, чем для меня.

Если бы ты только знала, думала Лейси, не сводя с дочери взгляда. Если бы только я могла переложить эту ношу с твоих плеч на свои, девочка моя дорогая. Она испытывала чувство вины, ответственности, беспомощности – и одновременно нелепую обиду за то, что Джессика без конца возвращается к вопросу об отце. Раньше она, казалось, не желала о нем говорить, даже утверждала, что он ее нисколько не интересует и не волнует, что он никогда не был и не будет частью ее жизни.

– Знаешь, тебе совсем не нужно задерживаться здесь, – произнесла Джессика, заставив мать вздрогнуть от боли. – Я же тебя знаю, мамочка, – добавила дочь помягче, – и понимаю, что тебе хочется защитить меня, как-то облегчить мне жизнь. Но, видишь ли, с этим я должна справиться самостоятельно. Не могу же я всю жизнь искать у тебя моральной поддержки. Это моя проблема, не твоя.

Лейси снова вздрогнула, возразив хриплым от муки голосом:

– Джесс, я же твоя мать…

– Я знаю. Я знаю, но, пожалуйста, позволь мне справиться с этим самой. Обещаю, что не выкину какой-нибудь глупости. Даже не напьюсь. Да, это удар, но в данный момент для меня это не столь важно. Сейчас я еще не намерена выходить замуж и заводить детей. Когда же придет время… что ж, к тому моменту я уже привыкну к мысли о своей болезни. Я хочу детей – но не теперь. Только не думай, что я, как страус, спрячу голову в песок. Все необходимые анализы я сделаю.

Она крепко обняла Лейси и добавила звенящим от волнения голосом:

– Извини, мамочка. Я тебя обидела, я знаю. Я не хотела этого. Но ведь я уже не ребенок. Ты боишься за меня, готова защитить от всего на свете, но, пожалуйста, постарайся чуточку больше доверять мне… доверять тому, что ты же во мне и воспитала. Позволь мне самой справиться с этой проблемой.

– Мне прямо сейчас уехать – или же можно рано утром? – спросила Лейси деланно-веселым тоном, хоть и понимала, что голос выдает ее душевные муки.

Теперь вздрогнула Джессика.

– Ну, пожалуйста, мамочка, – сказала она умоляюще, и Лейси залилась краской стыда.

– Прости, дорогая, – тут же извинилась она, обнимая дочь. – Ты совершенно права – я действительно слишком навязываю тебе свою заботу. Ладно, я уеду, но обещай, что позвонишь, если тебе что-нибудь понадобится.

– Я позвоню в субботу утром, чтобы убедить тебя, что не натворила никаких глупостей, – заверила ее Джессика и добавила: – Послушай, давай теперь поедем ко мне. Сегодня очередь Майка готовить, и мне показалось, что у него пунктик насчет тебя. – Она ухмыльнулась матери. – Он мне сказал, что ты слишком худенькая. И произнес это так, как будто я виновата в твоей худобе. Поехали, мамочка!

Лейси готова была отказаться. Меньше всего сейчас ее привлекала мысль о шумном ужине в компании молодежи. Но она нашла в себе силы и мудрость пренебречь своими желаниями и чувствами.

Это была возможность доказать Джессике, что она уважает ее мнение, видит в дочери взрослого человека и признает ее право на собственную жизнь.