Лекарство для разбитого сердца

– Мои планы изменились, – посмотрев ему прямо в глаза, бросил он. – Я заберу своего сына. А также заберу вашу жену.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

Матильде казалось, что невозможно испытать еще большее потрясение, чем то, которое она пережила. Оказалось, она очень ошибалась.

– Думаю, у моей жены другие мысли на этот счет, – приподняв свои седые брови, спокойно заявил Генри.

Но слова застряли у нее в горле.

Мало того что Энцо рассказал Генри, что он является отцом Саймона, так он ко всему собрался забрать ребенка.

Саймон любил Генри. И хоть он знал, что Генри не его отец – Матильда позаботилась о том, чтобы он знал правду, – они были дружны, и отрывать ребенка не только от нее, но и от Генри…

Она лишилась родителей в достаточно раннем возрасте и прекрасно знала, каково это – потерять единственных в мире людей, которым ты нужна. Которые любят тебя.

Матильда не представляла, как сможет находиться вдалеке от Саймона. И если ей придется бороться за сына, она пойдет на все, несмотря на то что ее приучили решать все вопросы мирно и не поднимать шумиху.

– Что значит – ты заберешь меня? – чужим голосом спросила она.

– Ты права, – повернулся к ней Энцо. – Я не могу оторвать ребенка от всего, что ему дорого и знакомо. Значит, мне придется взять это с собой. Я имею в виду тебя.

У нее пересохло во рту, как в пустыне Сахара.

– Ты сумасшедший.

– Нет. Я всего лишь жестокий. Дорогая, у меня отобрали слишком много всего, и с меня довольно. Мое остается моим, и это касается также Саймона.

– Только Матильда не ваша. – В тоне голоса Генри не было ни тени волнения.

– Что? – развернулся к нему Энцо. – Думаете, она нужна мне в качестве любовницы? Что я прикоснусь к чужой жене? – Он фыркнул с таким сарказмом, словно в жизни не слышал ничего более глупого. – Вы ошибаетесь. Мне необходимо лишь ее присутствие, месяц или два, пока Саймон не привыкнет к своему новому дому.

Его самоуверенность взбесила Матильду. Он говорил о ней так, словно она была какой-то вещью, которой можно распоряжаться по своему усмотрению. Но еще больше ее разъярил его намек на то, что после того, как Саймон освоится на новом месте, ее присутствие больше не понадобится.

– Я его мать, – ледяным тоном заявила она. – И буду ею всегда. Месяца или двух моего присутствия будет недостаточно.

– Тогда оставайся. Я не возражаю. Единственное, чего я требую, – это чтобы Саймон жил со мной. Ты можешь приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится.

– То есть, по-твоему, я должна бросить свою жизнь в Англии и переехать… к тебе, где бы ты ни жил. Вот так просто.

– А почему нет? Ты решила не говорить мне о сыне. Вот так просто.

– Ты говоришь так, будто это решение далось мне легко.

– А разве нет? Проще простого решить не взять в руки телефон и сделать еще один звонок.

Матильда испытывала и стыд, и сожаление, и много чего другого, но она не понимала, почему ее ребенок должен страдать за все ее ошибки. И почему должен страдать также и Генри?

Она глянула на мужа, который снова наполнил свой стакан и посмотрел на нее с сочувствием.

– Тебе следовало сказать мне, Мэтти. Особенно если учесть, что я пригласил его сюда.

– Извини, Генри. – Матильда едва сдерживала слезы. – Знаю, мне следовало сказать. Просто…

Ее муж отличался чуткостью и пониманием. А еще добротой. Она не заслуживала его и понимала это.

– Итак? – Энцо вел себя так, словно в комнате были только они вдвоем. – Что ты скажешь? Полетишь со мной в Милан завтра утром или нет?

– Если ты заберешь Саймона, я вызову полицию, – предприняла последнюю отчаянную попытку Матильда.

– Нет, ты не сделаешь этого, – устало бросил Генри.

– Что значит – нет? – растерялась она.

– Ты ведь прекрасно знаешь, что Кардинали не уступит без боя.

– Тогда я тоже буду бороться.

– Попытайся, дорогая, – пробормотал Энцо, в голосе которого таилась чувственная угроза. – Увидим, как далеко ты зайдешь.

– Подумай, какой поднимется скандал, – покачал головой Генри. – Через пару часов все будет в Интернете. Я не хочу этого для себя, и уж точно не для Саймона. А ты?

Нет. Она тоже не хотела, чтобы на протяжении нескольких месяцев журналисты носились с новостью о том, что ребенок Генри Сент-Джорджа на самом деле не его, а миллиардера Энцо Кардинали. Они будут трепать не только ее имя, но также имя ее ребенка. Через год он пойдет в школу. Людская память короткая, но то, что попадало в Интернет, оставалось там навсегда.

– Нет, не хочу, – выдавила она, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией.

– Конечно, правда в конце концов всплывет наружу, – тихо заметил Генри. – Но, по крайней мере, Саймон проведет хотя бы несколько недель без внимания папарацци.

Он был прав. Но все же…

Они с Генри никогда не были по-настоящему мужем и женой, только хорошими друзьями. И они прожили вместе несколько чудесных лет. Но он даже не стал спорить с Энцо. Казалось, он решил просто отпустить ее. Ее и Саймона. Без малейшего протеста.

Неужели они ничего не значили для него?