Лекарство (ЛП)

Я ахаю — шок такой, что нельзя передать словами. Бросаюсь к нему, и мне все равно, хочет он меня или нет, и крепко обнимаю его. Джеймс уже потерял мать, а теперь… отца. Джеймс теперь сирота. Теперь он по-настоящему один. Он слабо обнимает меня за талию. Я встаю на цыпочки и шепчу ему на ухо:

— Мне так жаль, Джеймс.

Он обнимает меня крепче и держит в обьятиях, слегка покачиваясь от горя, которое он держит в себе. Я должна была быть с ним, а вместо этого позволила Риэлму мной манипулировать. Я подвела доверие Джеймса. Мы все это могли бы пережить вместе, но уже слишком поздно — ничего не вернешь.

Потом Джеймс несколько раз судорожно вздыхает, потирает красные глаза и оглядывает меня.

— Ты так похудела, — говорит он, а его голос печален.

— У меня небольшой стресс.

Он кивает, как будто понимает и с отсутствубщим видом начинает крутить локон моих волос.

— Когда я уехал, — тихо говорит он, — я планировал уехать на несколько часов, остыть, вернуться и заборать тебя от него. От Риэлма. В какой-то момент я сообразил, что еду назад, в Орегон. Просто хотелось вернуться домой. Хотелось, чтобы у нас все было как раньше. Я остановился на заправке и попросил позвонить. Я позвонил папе.

В глазах у Джеймса стоят слезы, а его горе передается и мне. Даже хотя его отец и винил меня в том, что Джеймс убежал, он все равно был его отцом. Я снова шепчу, как мне жаль, но Джеймс как будто не слышит меня.

— Папа не ответил, — продолжаетон. — И у меня появилось нехорошее предчувствие. Так что… я позвонил тебе домой.

— Ко мне домой?

Джеймс кивает и выпускает из рук мой локон.

— Даже не знаю, зачем. Я это сделал не думая — просто… знал номер. И говорил с твоим отцом.

— С папой? — вскрикиваю я. Я скучаю по родителям. Несмотря ни на что, я скучаю по ним и то, что Джеймс потерял своего отца, заставляет меня еще больше хотеть вернуться к ним.

— Он сказал мне, что мой папа умер на прошлой неделе. Службы не было, потому что не было семьи, чтобы похоронить его. Так что его тело забрало государство. Я… — Джеймс начинает хрустеть пальцами, чтобы собраться с силами. — Я бросил отца, Слоан. Он умер совсем один.

Я прикрываю рот рукой, стараюсь не плакать. Вот почему, когда я зашла в комнату, мне показалось, что Джеймс изменился. Больше он не ведет себя дерзко и самоуверенно. За последние несколько дней он попрощался со старой жизнью. И окончательно подрос. Его жизнь изменилась навсегда.

— Твой отец спрашивал о тебе, — говорит Джеймс. — Я сказал ему, что с тобой все хорошо что ты не больна. И что когда-нибудь мы снова вернемся домой.

Я зажмуриваю глаза. У меня по щекам катятся слезы.

— Он сказал, что надеется на это, — продолжает Джеймс, — и попросил меня позаботиться о тебе.

Я смотрю на Джеймса, и у меня ноет сердце.

— И ты обещал, что позаботишься?

Он улыбается.

— Да, я сказал, что сделаю все, чтобы с тобой все было хорошо. И я говорил серьезно, Слоан. Потом, поговорив с ним, я развернул машину, потому что понял, что никогда не уйду от тебя. Ты — семья, которая у меня осталась.

Мне не хватает слов — тех самых слов, которые бы показали Джеймсу, как я люблю его. Мы — семья.

— Думаешь, мы и правда когда-нибудь вернемся домой?

— Сделаю все возможное, — говорит он и подходит ближе. Кладет ладонь мне на шею, пальцем поглаживая меня по подбородку. Я так хочу, чтобы он поцеловал меня, но он не делает этого.

— А как ты нашел нас? — спрашиваю я. — Как Даллас добралась до тебя?

— Надо сказать, — смеется он, — что она чертовски хороша. Наверное, она попросила своих людей искать кадиллак Escalade. Сначала я получил записку, которая привела меня в обшарпанный мотель. Я отставал от вас на несколько дней. Владелец был натолько любезен, что сообщил мне, что ты ночевала в одном номере с высоким темноволосым парнем с ужасным шрамом на шее.

Джеймс опускает руку.

Я чувствую приступ вины и тут же стараюсь все объяснить.

— Ничего такого не было.

— Если бы я думал, что что-то было, меня бы здесь не было, — говорит Джеймс. — Вы с ним друзья. И мне приется с этим считаться.

Джеймс замолкает, сует руки в карманы джинсов.

— В мотеле, — продолжает он, — Даллас оставила путеводитель по озеру Тахо. А дальше оставалось только найти фургон.

— Когда я приехал, меня впустил Кас — и он был, мягко говоря, чертовски удивлен. Он показал мне твою комнату, и когда я выглянул из окна, увидел тебя на мосту.

В глазах Джеймса появляется печаль.

— Я тебе сказал однажды, что не ревнивый, но только если речь не идет о Майкле Риэлме. Но это уже моя проблема, не твоя. Я лучше буду доверять тебе.

Хотя я и рада, что Джеймс разобрался в своих чувсвах, он пропустил очень много.

— Я дала Риэлму понять, что мы не моем быть вместе, — говорю я, — он скрывал от меня ужасные вещи, обманывал нас всех. По-моему, он нездоров, Джеймс. Все, что я хочу — чтобы мы уехали отсюда.

Джеймс не может скрыть своей радости — на его губах появляется легкая улыбка.

— Утром и уедем.

Он хватает подол моей рубашки, притягивает к себе. Я обнимаю его за шею и встаю на цыпочки, а наши губы соприкасаются.

— Я сдаюсь, Слоан, — шепчет он. — Я — весь твой.