Лекарство (ЛП)

Даллас. У нее, скорее всего, осталось еще меньше времени, чем у меня. Кто знает, может, сегодня утром ей уже сделали лоботомию.

— Хорошо, — говорю я, улыбаясь и плотно сжав губы. — Она больна, но вы еще можете помочь ей.

Доктор Беккетт кивает сам себе и садится в кресло, раздумывая над моими словами.

— Это — твое мнение как эксперта?

Мне не нравится его сарказм, но я сдерживаю себя.

— Я не эксперт, но я видела депрессию. И знаю, что в глубине души Даллас хочет жить. Думаю, вы сможете спасти ее.

— Интересно, — доктор снова открывает папку с моим делом и что-то быстро записывает на листах белой бумаги, сложенных там.

— Похоже, что со вчерашнего дня у тебя сильно изменилось настроение. Кто в ответе за эту чудесую перемену?

— Сестра Келл, — отвечаю я. — Она рассказала мне, почему попросила ухаживать за мной и почему работает в Программе. Что я могу сказать? Это произвело впечатление.

Беккетт смеется и отодвигает от себя бумаги.

— Так, значит? — говорит он. — Ну, Слоан, извини, но сейчас я на это не куплюсь. Правда это или нет, но к лечению мы подходим очень серьезно и не можем просто положиться на твое слово. Мы должны продолжать, и, как мне представляется, у тебя есть два варианта: либо ты добровольно отдаешь свои воспоминания, либо мы их забираем. Знаю, конечно, что ни один вариант не кажется привлекательным, но поверь, первый — лучше.

Он прав. Я могла бы посчитать его угрозу пустой или хотя бы думать, что я смогу перехитрить его, но ведь я сама все видела.

— Я сделаю все, чтобы выйти отсюда, — я говорю доктору. — Это я вам обещаю.

Я очень рад это слышать. Ведь нам нужна твоя помощь, чтобы найти Майкла Риэлма.

— Ч-ч-что? — восклицаю я. Он же не рассчитывает, что я сдам ему Риэлма — даже если бы я и знала, где он, с ним Джеймс. Я должна защитить их.

— Да, вы дружили с Майклом с тех пор, как ты проходила лечение. Вообще-то, — улыбается он, — тут говорится, что речь идет не просто о дружбе. И, похоже, что с тех пор Майкл Риэлм исчез из поля нашего зрения, но, видишь ли, ему запрещено так поступать. У него контракт.

У меня по спине пробегают мурашки.

— То есть — контракт?

Доктор Беккетт, кажется, по-настоящему удивлен.

— А ты разве не знала? Он не рассказал тебе, пока вы были в бегах?

Я не отвечаю — отчасти из-за того, что не хочу признаваться, что была с Риэлмом, отчасти — думаю, потому, что знаю, что хочет сказать доктор. Почему-то знаю.

— Майкл Риэлм — обработчик, Слоан. Внедренный обработчик, которого назначили, чтобы помочь стереть твои воспоминания, а потом — чтобы помочь найти тебя и мятежников. Вот только он, наверное, проникся вашими идеями или, скорее всего, заболел. Нам нужно найти его до того, как он причинит себе вред.

У меня шевелятся губы, но я не могу ничего сказать. Риэлм… обработчик? Я часто моргаю, едва не падаю в обморок, но ударяюсь плечом о металлическую ручку кресла. Риэлм помог стереть меня, а потом выследил меня, для Программы? Это что, правда? Как такое может быть?

Риэлм не обращает на Джеймса внимания, смотритна меня чуть ли не с восхищением .

— Так ты рада меня видеть ? — спрашивает он , как будто боится ответа .

— Да . Что за глупый вопрос ?

Он улыбается, опускает руки .

— Конечно . Ты не приняла ее .

Мир начинает рушиться на части. Я пытаюсь вырваться, натягиваю ремни. Теперь я понимаю, что Риэлм имел в виду, когда мы увиделись в первый раз после того, как он передал мне таблетку. В какой-то момент я, должно быть, узнала, кто он такой. Он думал, я вспомнила.

— Нет! — кричу я, а в руки впиваются ремни. По щекам катятся слезы, в горрле першит. Я рыдаю — меня предали и мне так больно. Я царапаю кожу на руке о пряжку ремня, и по запястьям начинает течь кровь. Доктор Беккетт встает из-за стола и освобождает мне руки, но я не шевелюсь, только закрываю лицо руками и плачу.

— Риэлм, — стону я, — что ты наделал?

Мой лучший друг помог меня уничтожить. Он работал на Программу — он никогда и не был моим другом. Как он мог быть им, когда он знал обо мне все самое сокровенное? Знал, кого я люблю? Все это время мной манипулировали. А теперь он с Джеймсом. И что он будет делать?

Я чувствую себя дурой. И мне одиноко. Доктор Беккетт, чтобы поддержать меня, кладет мне руку на плечо, и я, повернувшись к нему, рыдаю, уткувшись в накрахмаленный воротник рубашки, застегнутой на все пуговицы, пачкая кровью ее рукава. Хотела бы я снова увидеть Майкла Риэлма. Хотя бы для того, чтобы убить его.

Десятки других воспоминаний готовы прорваться на поверхность — в них Риэлм ласковый и заботливый, всегда присматривает за мной. Но это все ложь, и я с отчаянным криком отталкиваю доктора Беккетта. Он быстро хватает меня за руки, удерживая на месте.

— Успокойся, — ласково говорит он. Бесполезно. Я готова разорвать его в клочья. Все тут разнести.

— Мы поймаем Майкла Риэлма, — говорит он прямо мне в лицо, — и ты будешь свободна от его лжи.