Лекарство от блицкрига

«Борьба за урожай», известная с первых лет советской власти, была в самом разгаре. Правда, надо отметить, что бегом по полю никто не бегал, в том числе и кадровые работники совхоза. По большому счету это была не работа, а имитация трудовой деятельности, в которой участвовали работники всех привлеченных предприятий и организаций. Самое смешное, что об этой профанации на полях колхозов и совхозов знали все рядовые работники за исключением начальства всех рангов – те были убеждены (или делали вид), что на полях страны их работники совершают настоящие трудовые подвиги под их чутким руководством.

Сексапильная по деревенским меркам, но сурового вида, довольно моложавая бригадирша, по фамилии Бобкова определила фронт работ, обеспечила необходимыми инструментами, мешками и рукавицами. Поле уже было предварительно вспахано плугами и лежащий на поверхности картофель надлежало уложить в мешки. Павел занял свою борозду и стал по-стахановски наполнять пустые мешки картофелем, дабы своим энтузиазмом подать положительный пример молодому пополнению. К обеденному перерыву «стахановец» Дроздов намного опередил всех красноармейцев, которые почему-то не загорались его увлеченностью и работали не в полную силу, хотя и лучше, чем студенты и иные привлеченные работники.

На обеденный перерыв привезли 36-литровые бидоны с совхозным молоком и вдоволь ржаного хлеба. Некоторые красноармейцы, дорвавшись до «халявы» выпивали не 2 кружки молока, а 5, 7, и более. Понятно, что их раздуло как пауков и, после такого обеда, работать они уже были не в состоянии. Павел вызвал этих героев «стахановской еды», а их оказалось 9 человек, назначил им по одному наряду вне очереди и прочел им лекцию о вреде переедания. Командир РККА, съедая очередной кусок хлеба и запивая его пятой 350-граммовой кружкой молока, напомнил сидящим вокруг него нерадивым бойцам, что человек ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть.

Рабочий день на поле продолжался до 6 часов вечера. Затем подъехали те же 12 полуторок, в которые бодро забрались красноармейцы учебной роты и с жизнеутверждающей песней из культового кинофильма «Семеро смелых» поехали в казармы военного городка.

На следующий день Павел еле проснулся. Помимо головной боли и общего недомогания болела еще и «форма лица», как говорят в случаях, если личико распухло и его немного перекосило. Павел не мог без содрогания даже взглянуть на свое отражение в зеркале. Но, повинуясь воинской присяге, потащился на место своей службы.

– Все-таки Кошелев отомстил и нанес мне ответный удар в мое несчастное лицо с помощью нечистой силы. С таким личиком лучше и не подходить к Юлии Карасевой, – мрачно думал Павел по дороге к месту посадки в грузовики для личного состава учебной роты.

На болезненное состояние и распухшее непропорционально лицо Павла Дроздова обратил внимание его заместитель из кадрового состава старослужащих старшина Алексей Есипчук. Но Дроздов его успокоил, заявив, что он уже принял необходимые медицинские препараты и сумеет отстоять вахту до конца смены. – Ну а дальше покажет вскрытие, – невесело ответил лейтенант РККА своей любимой шуткой.

Помимо собственно уборки картофеля, необходимо было заполненные мешки загрузить на автотранспорт. На погрузку автомобилей Дроздов направил наиболее физически сильных красноармейцев, к которым он обоснованно причислял и себя. В дальнем конце поля 50-килограммовые мешки с картофелем в кузове трехтонного грузовика укладывал всего один человек, легко управляясь с этой работой. Павел пришел на помощь двум красноармейцам, которые вдвоем с трудом перетаскивали увесистые мешки на борт трехтонки. Сразу дело пошло вдвое быстрее, а силач на борту грузовика легко выдерживал этот темп: хватал сразу 2 мешка – один правой рукой, а другой левой и также, без видимых усилий укладывал их в высокий штабель.

Когда Дроздов подносил к кузову машины очередной мешок грузчику-богатырю, взглянул на него и от неожиданности уронил мешок на землю – на него глядел Прохор Ковалев собственной персоной. – Прохор Алексеевич! Это вы?

– Вроде как я, так меня кличут, а с кем я имею честь гутарить? – по – казацки спросил Прохор Ковалев.

– А вы не узнаете меня?

– Никак нет, что-то с памятью моей стало, все, что было не со мной помню, а вот что было со мной забывается.

– А Ленинград 9 лет назад помните? – спросил Дроздов.

– О-О-О!!! Да ты никак Павел? Вот это да! Действительно, гора с горой, а Магомет с Магометом – ответил каламбуром Прохор.

Ковалев спрыгнул с машины и заключил Павла в свои медвежьи объятья. – Ну, ты выглядишь не дроздом, а прямо настоящим орлом, лейтенант РККА. Любо, дорого посмотреть! 9 лет назад был озорной мальчишка, а теперь выглядишь таким бравым офицером – гренадером.

– Только я не офицер – это старорежимное название, а командир РККА – поправил Прохора лейтенант Дроздов.

– Ну, командир, так командир, хотя правильнее было бы таких людей как ты называть офицерами – это большевики с коммунистами запутались в терминологии, – убежденно отметил Ковалев.