Лекарство от измены

— Я не понимаю, откуда появилось это странное сообщество, — раздраженно сказала донья Эликсенда. — Последователи Меча Архангела. Как это могло появиться так быстро? То никто о них и не слышал, и вдруг о них говорят на каждом углу. Это что — новая волна катаров, или какие-то иные еретики?

— Я полагаю, что они такие же христиане, как и большая часть людей вокруг, — осторожно заметил Беренгуер.

— Тогда почему они поддерживают дона Фернандо на религиозной основе? — спросила аббатиса, которая имела обыкновение добиваться полной ясности даже в самых малопонятных аспектах бытия. Если они христиане, как и его величество, дон Педро.

— Это наиболее сложный вопрос, — сказал епископ. — Насколько я могу понять, это была небольшая группа людей, собравшихся в прошлом году отпраздновать день святого Михаила и снятие осады города во времена наших дедов, — несколько моих семинаристов и некоторые торговцы, обиженные на городской совет и церковь, главным образом потому, что они получали недостаточно много работы от города и церкви. Они встречались раз в месяц в таверне Родриго, чтобы поесть, выпить и пожаловаться друг другу, обсудить подачу прошения относительно своих обид.

— Вы знали о них? — спросила Эликсенда.

— Было бы нечестно сказать, что я не знал. Но в те дни они не представляли никакой опасности. Им было достаточно пожаловаться друг другу и обсудить, что должно быть сделано для того, чтобы они стали богатыми, и это удовольствие обходилось им всего в несколько монет, которые они оставляли в таверне у Родриго.

Затем из Барселоны прибыли Кастельбо, Ромео и двое других. Они восстановили этих людей против короля и помогли им набрать сторонников. Вот тогда эта группа и привлекла наше внимание. Остальное вы знаете. Люди из Барселоны были агентами любящего брата его величества, дона Фернандо. Это они провозгласили Кастельбо Мечом…

— А до его приезда Меч уже существовал? — спросил Исаак.

— Нет, — сказал Беренгуер. — Согласно представлениям этих горожан, Меч был не человеком, а группой людей, защищающих город, как защищал его — и небеса — Меч святого Михаила. Но Кастельбо и его друзья, должно быть, решили, что легче сплотить людей вокруг некой центральной фигуры.

— Большой Йохан настаивал на том, что никакого Меча не существует. Я не поверил ему. Я был не прав.

— Они пытались заманить в город его величество, захватив инфанта, собираясь затем вырезать их всех — его величество, королеву и инфанта.

— А похищение доньи Исабель не имело к ним никакого отношения? — спросила аббатиса.

— Я думаю, что донья Исабель была призом, который обещали Монтбую за его участие в заговоре, — сказал Исаак.

— Но удача отвернулась от них, — сказал епископ. — Хотя моя бедная Исабель чуть было не пала жертвой желания другого ее дяди взойти на трон.

— Удача не имела к этому никакого отношения, — твердо произнесла аббатиса. — Его величество и вся его семья находятся под особой защитой святого Даниила; мы ежедневно молимся за них. Что дон Фернандо мог сделать против него?

— Действительно, что он мог? — сказал епископ. — Ну, мастер Исаак, я отправляюсь с вами и вашей дочерью в сторону квартала. Мне нужно кое-что обсудить с вами.

— Увижу ли я тебя когда-нибудь снова, Ракель? — спросила донья Исабель.

— Скорее всего, нет, госпожа, — сказала Ракель, взяв Исабель за руки. — Но в нашей жизни за последнее время было столько неожиданных поворотов, что я теперь готова поверить чему угодно. Когда вы уезжаете в Валенсию?

— Через неделю. Мой дядя должен поженить нас в понедельник, и я думаю, что после свадьбы мы поедем в Барселону. О, Ракель, — шепотом сказала она, — это так долго! Я с трудом могу дышать, когда думаю о нем. Когда он коснулся моей руки, я думала, что упаду в обморок, настолько я чувствовала себя больной от любви к нему. У меня даже закружилась голова. Что мне делать, если опять случится что-нибудь, что разрушит этот брак?

— Ничто не остановит ваше бракосочетание, — сказала Ракель, отпуская ее руки. — Мой отец уверен, а он всегда знает такие вещи. — Она улыбнулась. — Я завидую вам. Интересно, смогу ли я когда-нибудь почувствовать что-то подобное?

— Я уверена, что да, — сказала Исабель с пылом новообращенной.

— А я — нет. Моя сестра Ребекка постоянно влюблялась. Она влюбилась в нашего кузена Вениамина, но он умер от чумы. А затем, шесть месяцев спустя, помогая папе, она встретила писца, который страдал от лихорадки, и безумно влюбилась в него. Только он был христианином, и дома были ужасные скандалы. Затем, приблизительно год спустя, она бежала с ним, и мама теперь отказывается видеть ее, ее мужа и их ребенка. Я никогда не встречала никого, кого я бы любила так сильно. Но я болтаю чепуху, — сказала она, — мне очень жаль. Но я очень счастлива за вас. Дон Томас — самый милый, самый добрый и самый благородный человек, которого я когда-либо встречала. Вы заслуживаете друг друга. Мне не будет хватать вас, донья Исабель.

— О, Ракель. Я тоже буду тосковать без тебя. Почему ты не можешь приехать в Валенсию и стать моей подругой и лекарем?