Лекарство от хандры

— Угу, — ответил Марк, глядя в окно. — Дай-ка и мне, что ли. Потом снова брошу. Больше не могу сидеть тут и ждать неизвестно чего. Пройдусь лучше по больницам, поспрашиваю — может, кто из персонала вспомнит Сарычева и Кузнецова. У тебя не найдется лишних снимков?

— Есть. — Дон нагнулся над своим портфелем. — Только почему ты думаешь, что они обратятся в больницу?

— Это Прошкина идея. Он уверяет, что Варвару невозможно похитить безнаказанно. Правда, он не знал, что один из похитителей — бывший спецназовец. Но чем черт не шутит… Во всяком случае вреда от моих расспросов не будет.

— Куда это ты собрался, Марк? — в дверь просунулась лохматая голова Генриха. — Я с тобой.

— Ладно. Только собирайся быстрее. Я через полчаса ухожу, невзирая на завершенность — вернее, незавершенность — твоего туалета.

Лохматая голова тут же пропала, а через несколько минут на кухню пришел Леша и тоже выразил готовность принять участие в марш-броске по лечебным учреждениям.

— Зачем мотаться втроем, как трио бандуристок? — проворчал Марк. — Лучше дождись, пока встанет Сандра, и отправляйтесь с ней в другой район. Поодиночке, наверное, ходить все-таки не стоит. Мало ли что…

Сандра в соответствии со своим принципом не заниматься домашним хозяйством, когда в доме есть гости, появилась на кухне, когда вчерашняя посуда была перемыта, а стол накрыт к завтраку. Лешино предложение идти в поиск вместе она восприняла благосклонно, но попросила отсрочки.

— Хочу дождаться звонка из Ростова, — объяснила она. — Если этот Сивоконь имеет какое-то отношение к Питеру, Дону может понадобиться помощь.

— Только не ваша! — испугался Селезнев. — Не извольте обижаться, но против двоих бывших десантников и одного здоровенного мордоворота я предпочел бы пойти с человеком, имеющим определенную профессиональную подготовку.

— Хорошо, — легко согласилась Сандра, явив миру очаровательные ямочки. Тогда я просто провожу тебя до порога.

«Да-а, это не Варька! — мысленно усмехнулся Селезнев. — Та восприняла бы мой отказ, как вызов, и продемонстрировала бы такую непрофессиональную подготовку, что меня отсюда вынесли бы на носилках».

После завтрака Марк и Генрих быстро ушли, Леша удалился читать газету, а Сандра и Дон коротали время за разговорами. Они вспоминали разные удивительные совпадения и курьезные случаи из своей жизни, сплетничали о знакомых, обсуждали книги и фильмы — словом, говорили обо всем, только не о Варваре и Прошке. Но с каждой минутой внутреннее напряжение росло, и когда наконец раздался телефонный звонок, Дон подпрыгнул как ужаленный, а Сандра проявила спринтерские способности, каких в себе и не подозревала. Опередив Селезнева на полкорпуса, она сорвала трубку и крикнула:

— Да?! Это тебя, — шепнула она Дону, но не отошла, прислушиваясь.

— Селезнев слушает!

— Капитан Афиногенов из Ростова. Это ведь вас интересуют сведения о Николае Сивоконе?

— Да! — гаркнул Селезнев.

— Он от нас выбыл… Вы слышите? — кричал далекий голос. — Выбыл!

— Куда?

— Одну минуточку! У меня тут где-то адресок… Алло, вы слушаете?

— Да! — рявкнули в один голос Сандра и Селезнев.

— Записывайте: Санкт-Петербург…

Закончить ему не дали.

— Йе-а! — завопил Селезнев, схватил в охапку Сандру вместе с телефоном и закружил по холлу.

На шум из комнаты выглянул Леша и замер в дверях, с интересом наблюдая за действиями оперативника.

— Адрес давайте… адрес! — кричала в трубку Сандра.

— Вы что там, с ума посходили? — сердито спросил Афиногенов. — Я же говорю: записывайте. Санкт-Петербург, Гражданский проспект…

Сандра высвободилась из объятий Селезнева, взяла заранее приготовленную ручку и на листке отрывного блокнота записала адрес.

— Спасибо, товарищ капитан! — звонко крикнула она в микрофон.

— Да ладно, чего там, — пробормотал Афиногенов. — Рад был помочь.

Селезнев уже, не переставая приплясывать, натягивал куртку.

— Попались, сволочи! — приговаривал он кровожадно. — Сандра, набери мне, пожалуйста, домашний номер Луконина.

Петя действительно обиделся. Услышав голос Селезнева, он заговорил до смешного официальным, чуть ли не чопорным тоном:

— Слушаю вас, господин капитан.

Но мощный душевный подъем, сменивший напряженное и почти безнадежное ожидание предыдущих дней, преобразили Селезнева. Он, всегда предпочитавший сохранять в отношениях с коллегами дистанцию, отгораживаясь от них, как щитом, безупречно вежливыми манерами, сумел в один миг растопить лед.

— Петя, прости меня, дурака, за вчерашнее! Я, как узнал о втором похищении, у меня ум за разум зашел.

— Да я ничего… Я понимаю, — пробормотал лейтенант.

— Ну и отлично! Поедешь со мной брать мерзавцев?

— Вы их нашли? — ахнул Петя.

— Кажется, да… тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Во всяком случае, здесь, в Санкт-Петербурге, живет единственный друг рябого Василия. И брось к черту это «вы»! Не исключено, что ты отправляешься на боевое крещение. Возьми табельное оружие, а парадный мундир не надевай. Возможно, работенка будет пыльной.

— Еду, Федор Ми… то есть Федор. Давай адрес.

Селезнев продиктовал адрес, бросил в трубку: «Встретимся там!», отошел от телефона и нахлобучил ушанку.