Лекарство от любви – любовь

Что ж, оставалось сыграть его, этот последний аккорд, состоящий из капельки духов и белья. И то, и другое находилось в опасной близости от спящей Галины Петровны и Никиты, в том же пресловутом шкафу с недовольно поскрипывающей дверцей. Хорошо еще, что дверь в ванной, которую она без конца открывает и закрывает, не издает этого противного скрипа.

Вот и на этот раз она открылась совершенно беззвучно. Варя, продолжая улыбаться собственной оплошности и превращению грустной фразы из стихотворения Блока в забавный каламбур, двинулась к заветной цели. Но застыла, не успев сделать и трех шагов.

В проеме двери стояла Галина Петровна.

Стояла и смотрела на дочь с таким изумлением, как будто видела перед собой инопланетянина, неудачно выбравшего в качестве места приземления ее квартиру.

– Варя? Ты куда это собралась?

– Я? – тупо спросила Варя и тут же осознала очевидную истину, которая во время утренних сборов почему-то была вне поля досягаемости.

Она понятия не имела о том, куда, собственно, собирается. Она не знала этого даже приблизительно.

Она вообще не думала о том, что куда-то собирается…

– Ты, – напомнила Галина Петровна все с той же недоумевающей интонацией в голосе.

Ничего не оставалось, как снова пролепетать в ответ:

– Я? – и спустя пару минут тягостной тишины припомнить еще одну гласную из фонетической системы русского языка: – Э-э…

– В магазин? – подсказала сонная Галина Петровна с некоторым сомнением в голосе.

Варя едва сдержалась, чтобы не броситься матери на шею и не расцеловать ее за проявленную находчивость.

– Ну а куда же еще в такое время…

– Слушай, дочка… Варя, ты замечательно выглядишь…

В сонных глазах матери сейчас светилась целая гамма чувств, которую только может испытывать мать по отношению к собственному ребенку, застав его в половине седьмого утра в полутемной прихожей в образе сказочной принцессы и со взглядом кающейся Марии Магдалины.

– Да? – растерянно пробормотала Варя. Надо же было что-то сказать в ответ.

– Да, – подтвердила мать. – Просто замечательно. Ты так редко распускаешь волосы, а ведь они у тебя красивые… Только ведь… Варя, какой магазин, скажи, работает в половине седьмого утра…

– Круглосуточный, – нашлась Варя, чувствуя, что после следующей собственной реплики ей не останется ничего другого, кроме как провалиться сквозь землю. Сквозь пол – к соседям на нижний этаж…

Хотя по большому счету причин для того, чтобы краснеть и оправдываться перед матерью, у нее не было. Ведь никакого преступления, если не брать в расчет факт несанкционированного использования чужой косметики, она не совершала.

Дело было не в чувстве вины, которого она, конечно же, не испытывала. Дело было в растерянности перед поставленным вопросом: куда она собралась? Ну куда в самом деле? Если бы она сама знала… Если бы знала, наверняка ответила бы.

Галина Петровна, поняв наконец, что все не так просто, больше не стала мучить ее расспросами. И Варя была несказанно благодарна ей за это – теперь по крайней мере у нее есть время на то, чтобы разобраться в ситуации.

– Ну, а ты что так рано встала?

Галина Петровна пожала плечами:

– Привычка.

Варе снова пришлось опустить глаза. Какая там привычка! Чего стоил один только оглушительный трезвон будильника на всю квартиру. Противный скрип дверцы шкафа под ухом тоже вряд ли поспособствовал крепкому сну…

– Мам, прости, я тебя разбудила…

– Да ничего страшного. – Галина Петровна вдруг улыбнулась ласковой улыбкой, перестав смотреть на Варю с некоторым недоумением. И повторила: – Ничего страшного. Лишь бы у тебя было все в порядке…

– У меня? У меня все в порядке, мам. Правда, все в полном порядке…

Варя осеклась, вдруг вспомнив, что фраза эта в ее разговорах с матерью была как бы дежурной – сколько раз по телефону она говорила эти слова? Сто, двести, а может быть, тысячу? И сколько ответов из этой тысячи были искренними? Два или, может быть, три… Десять лет жизни в постоянном страхе за то, что в любой момент муж может сорваться и снова превратиться в неуправляемое существо, движимое только слепой яростью, и в течение этих десяти лет постоянно повторяющаяся фраза: «Все в порядке, мама. У меня все в полном порядке…»

– Кажется, я тебе верю… – донеслось до нее эхо материнских слов.

Варя почувствовала продолжение, которое так и не прозвучало: «Впервые…»

«Впервые за десять лет», – подхватила Варя недосказанную фразу и улыбнулась в ответ немного грустно.

– Кажется, я люблю тебя, мама, – пробормотала она, почувствовав в горле комок.

– Надеюсь, – улыбнувшись, ответила мать и скрылась в проеме двери. Уже из-за стены Варя услышала: – Дочка, так ты пойдешь в магазин?

– Ну да, – снова растерялась Варя.

– Тогда зайди по дороге в аптеку. Здесь напротив есть круглосуточная аптека. У меня разогревающая мазь кончается, осталось на один-два раза… Купи, если не забудешь.

– Хорошо, мама, куплю обязательно…

Стараясь не производить лишнего шума, Варя забрала из шкафа все необходимые вещи, закрыла поплотнее дверь в комнату и, примостившись на краешке кухонной табуретки, уставилась неподвижным взглядом в пространство.