Лекарство от Мозгошмыгов (СИ)

Тут же слышаться многочисленные хлопки трансгрессии и на кладбище один за другим возникают авроры, сходу вступая в бой с растерянными Пожирателями. Волдеморт растерян не меньше них, но быстро берет себя в руки и наводит на меня палочку с явным желанием убить мою бренную тушку. Пошел нахер, я хочу прикончить этого безносого гомункула здесь и сейчас. За родителей, за друзей, за невесту и за крестного!

Первые несколько выстрелов щит Реддла выдерживает, но потом тот рвется на кусочки. Я в виде заминки перекатываюсь за какое-то надгробие, которое секунду спустя разносит мощным аналогом «Бомбарды».

- Простите Р. О. Кельнер, вас даже после смерти тревожат. – фыркнул я, обращаясь к пострадавшему памятнику.

Краем глаза вижу, как в паре дюймах от Сириуса пролетает зеленый луч авады и меня накрывает. Игнорирую Волдеморду, чье заклинание поглощается броней и выпускаю пару пуль в пожирателя, что посмел покуситься на мое. Следующие пули успевают прилететь в голема, тот ревет от боли, тормозит, но не умирает. Это неважно. Мне просто нужно нашпиговать его свинцом так, что дышать не сможет.

С этой задачей я вполне справляюсь, но тут антиаппарационный купол, поставленный аврорами, начинает шататься, и Пожиратели дружно ломятся на выход. Пара тройка успевает смыться, но вот остальные остаются. Волдеморт, кажется, вообще ослеп от ярости, поэтому не сбегает, упорно пытаясь достать меня. Не дождешься, пид@р красноглазый!

Перекатываюсь за статую и из прикрытия палю по Долохову, который в данный момент ведет схватку с моим крестным. Русский рычит от боли и пытается поставить щит, но не выходит – пули быстрее. Его скручивают, вслед за ним падает и маг, подоспевший на помощь.

Я спустил уже два полных магазина, поэтому перезаряжаю Desert Eagle и упрямо иду на Володю, выпуская в него все патроны. Часть голем успевает отбить, но основная масса с противным хлюпом попадет в его тело и там же остается. Тут до меня доходит, что мы стоим практически вплотную. Ну все, бл@ть! И тут ствол щелкает, обозначая пустой магазин. Холодею от ужаса, заторможенно наблюдая за тем, как Темный отшвыривает меня в сторону в полете теряю один из стволов. По приземлению пытаюсь вскочить, но тело ломит, NF-ка распадается пеплом прямо в моих руках, а до палочки я не успею дотянуться.

В красных глазах с вертикальным зрачком плещется превосходство. Реддл уже понимает, что победил. Ему плевать на своих вассалов, с которыми разбираются авроры. У него, сильнейшего мага столетия, есть только одна цель и она сидит прямо перед ним на сырой изрытой земле, в зеленых глазах плещется растерянность, его оружие обратилось пеплом, как и надежда на благоприятный исход противостояния. Тонкие бледные губы Лорда растягиваются в страшном оскале, пока он заносит палочку. Но тут вновь что-то происходит.

Лицо юноши, еще мгновение назад отражавшее лишь страх, озарилось хитрой гаденькой ухмылкой, от которой Темнейшему стало плохо. Вперед взметнулись обе руки, в одной зажата палочка. Зеленые глаза потемнели от скопившейся внутри Тьмы, а воздух пронзило хриплое:

- Morteur! –

Я плохо соображал. Очень плохо. После того как я вложился в двойное некромагическое заклинание мой резерв ушел в ноль. Я четко ощущал, что заработал сильное магическое истощение и тем не менее успел увидеть, как Реддла отшвыривает в сторону, как его голем темнеет и скукоживается, превращаясь в то, чем он был до воплощения. После этого у меня хватило лишь сил на то чтобы кивнуть крестному и призвать кубок, который понес меня в Хогвартс.

В один момент меня закрутил громкий водоворот пространства, унося от криков, вспышек, атмосферы боя, но лишь для того чтобы я тут же попал в такую же обстановку. По приземлению мои ноги подкосились, а меня самого окружили вспышки колдокамер и рой голосов. Я облегченно улыбнулся, заметив в толпе два одинаково взволнованных взгляда невесты и подруги.

Мой организм твердо вознамерился избежать позора и не позволил мне хлопнуться в обморок до самого Больничного Крыла, куда медиковедьма затащила меня силком, отгоняя всех журналистов.

Спустя пару минут я забылся спокойным сном героя, под завязку накачанный успокоительным и восстанавливающим. Проснулся я через сутки в обществе Гермионы, Луны и крестного с Ритой. Мы довольно долго обговаривали детали того, что конкретно я буду говорить журналистам и что выйдет в печать. Когда Рита унеслась выпускать материал, а я прошел через еще пару интервью, похожих друг на друга, как две капли воды, то мне наконец позволили поговорить с крестным, подругой и невестой наедине. Сириус набросил полог тишины и только после этого я в красках расписал произошедшее. Миона ожидаемо была в ужасе, но, к ее чести, не проронила ни слова. Луна лишь иногда прикрывала глаза и слушала. Затем настала очередь Блэка.