Лекарство от Мозгошмыгов (СИ)

В этот же вечер состоялось нападение. Из-за этой части плана мы с Реддлом особенно ругались. Я не хотела подставляться под заклинание, ибо слишком пеклась о своей сохранности. Том капсом «орал» на меня, утверждая, что я должна быть жертвой. В итоге сошлись на обычном «Сомниуме». Короче говоря, по нашему плану Уизли должны были просто вытурить из школы. Но то, что я увидела после пробуждения повергло меня в глубокий шок. Массовые проверки, пресса, аврорат… Так что когда у меня брали интервью я была вполне натурально потеряна и испугана, и это списали на шок от пережитого.

Впрочем позже, когда я проштудировала все газеты за этот период, то поняла какую шикарную свинью подложила Великому Светлому. Что ж, сделаем вид, что все так и было задумано. А вообще круто, ведь у других попаданцев на подобные операции уходили месяцы подготовки и тщательное составление плана, а у меня случился чистой воды экспромт. Я хорошо поработала!

Оставалась только проблема с дневником. Я откровенно боялась приходить в Выручай-комнату. Мне казалось, что Том раскусит мои замыслы и подчинит меня едва я возьму его в руки. Еле уговорила себя досидеть до конца года и сдать экзамены. А потом понеслась исполнять задуманное так, словно от этого зависела моя жизнь. Пока я преодолевала лестничные пролеты, то чувствовала жуткие угрызения совести. Что уж говорить, но я успела привязаться к Реддлу. Не душевно, нет. Я привыкла, что под боком есть молчаливый советчик, который подскажет темное заклинание, который посмеется над моим слабеньким потенциалом, а после примется наставлять на путь истинный. Я привыкла к плюшкам, которые мне давало общение с Реддлом. Вроде запретных знаний, Тайной комнаты и тайной силы.

Я искренне не хотела уничтожать дневник, надеясь как-то договориться с ним, образумить, перевоспитать. И именно это желание заставляло меня бежать еще быстрее. Что за чушь, конечно же я хочу уничтожить крестраж! Это явно не мои мысли, не мое сострадание! Быстрее, в место, где все спрятано!

Да вот только когда дневник и диадема замолчали навсегда, сожаление о содеянном осталось. Я почувствовала себя мерзким предателем. В голове промелькнула мысль, что таким был и Петтигрю. Я искренне сопереживала осколку души 16-летнего юноши, привыкла к его насмешливому шелестению страниц, но списала все это на темные чары дневника и уничтожила. Жалость потом, конечно, сменилась холодной уверенностью в правильности совершенного, но вот осадок остался.

Вернувшись из Хогвартса, я узнала, что Ксено штурмовал «Пророк». Он уже знал о нападениях и как отец главной пострадавшей требовал разбирательства. В итоге за мое отсутствие он прошел через кучу судов, не преминув воспользоваться приобретенными связями в кругах чистокровных, чьи дети активно меня поддерживали. Уизли пришлось выплатить компенсацию в размере 200 галлеонов. Немного, но для них это были баснословные деньги. Сами близнецы стараниями Дамби сидели на домашнем обучении, закрепленные за каким-то ремесленным училищем в Белфасте, Ирландии. Ну вот и хорошо, авось научатся чему-нибудь.

Однако близость потенциальных мстителей меня нервировала. Уизли жили за следующим от нашего дома холмом, а выходить за пределы «Норы» им никто не запрещал. Так что я подбила отца переехать, заслужив внегласное звание самого высококлассного параноика всея Британии. Уговоры дались мне непросто. Ксенофилиус несколько раз менял свое решение, разрываемый между желанием обезопасить меня и остаться в доме в память Пандоры. В итоге инстинкт самосохранения победил.

Строить дом с нуля было той еще морокой, к тому же связанной с гоблинами, поэтому мы выкупили уже готовый симпатичный коттеджик на неплохом месте силы. Дом с темно-серой каменной кладкой располагался на западе Девона, в этом районе находилось еще пара домов волшебников, так что асоциализация нам не грозила. К коттеджу прилагался небольшой парк с дорожками из темного гравия, кустики сирени и очаровательная беседка с резными скамьями. Едва завидев это место, я поняла, что убью за него. Жестоко и с особым садизмом. К тому же выяснилось, что неподалеку отсюда жили и Прюэтты.

Мюриэль за отстаивание внучатой племянницы взялась основательно. Напрягала всех бывших знакомых, трясла связи в Визенгамоте, так что у Уизли не осталось даже шанса на родительские права. Суд отправил в Прюэтт-холл инспекцию по опеке. На суде те постановили, что условия жизни у миссис Прюэтт не в пример лучше, чем в «Норе», да и финансовые возможности получше, так что в начале июня Джинни стала официальной воспитанницей тетушки. Спустя некоторое время мне пришло письмо от Джин. Мюриэль приняла ее в род, так что теперь она была Прюэтт. Я за подругу была жутко рада. Смена фамилии освобождала ее от клейма Предателя крови, давала доступ к родовым дарам, а самое главное – отсекала ее от неблагополучной семейки рыжиков.