Лекарство от скуки

– Ты меня жизни будешь учить, щенок? – Удержалась я от желания дать увесистую оплеуху. А злость и обида клокотали внутри, заставляя совершать ошибки, к нему метнуться заставляя, прижаться сильнее, чем секунду назад. – Ты?! – Ворот его футболки в кулак сжала, встряхнуть пытаясь.

– А это уже дискриминация, Наталья Викторовна. Дискриминация по возрасту, не так ли? – Довольно оскалился он и отступил, кулак мой с воротника футболки стряхивая. Я послушно отошла, безвольно опуская руки. – И в этом вы вся. – Добавил смешливо. – В окружении условностей, ограничений, правил. Но ведь другая же! – Последнее выкрикнул, нервно растёр лицо ладонью, сбрасывая маску безразличия. – Своенравная, гордая, дерзкая! Плохая девочка, которая прячется в футляр кроткой и воспитанной. Но ты не такая! Я вижу это… знаю! Оттого сейчас и бесишься! – Гневно в моё лицо прошипел, глядя, что молчу, что уступаю.

– Думаешь, ты лучше? Думаешь, сам всю жизнь сможешь на мнение других плевать, да?

Татарин нервно головой тряханул.

– Уверен, что так и будет. – Заявил, а я рассмеялась.

– Да уж, достижение… своего преподавателя трахнуть! Ведь этого хочешь?

– Тише, Наталья Викторовна. – Приложил он палец к губам, надо мной нависая, запахом своим окружая, обезоруживая, своей силой, которой намного больше, чем казалось мне изначально. И сила эта, мощь, пульсирует в нём, заставляя любого, кто приблизится, приклониться. – Пусть это останется между нами.

– Дурак ты, Татарин. – Отмахнулась я, заставляя себя забыть всё, что сказано, что происходит, что чувствую.

А что я, собственно, чувствую? Вероятно, то, что где-то не хило так дала маху, строя планы на долгую счастливую жизнь. Вот, смотрю на него сейчас, слушаю, и понимаю, что не сходится. Алгоритм решению не подлежит. А Татарин и эти мои мысли считывает, словно сканер.

– И всё же вы дали мне время. – Нахально улыбнулся.

– Что? – Нахмурилась я, не понимая, что имеет в виду.

– Время на то, чтобы подобрать ключи, чтобы разгадать тайну.

– Ты о чём сейчас, дитя горькое? – Склонила я голову набок, его самоуверенности ухмыляясь.

Не думая о том, как сейчас выгляжу, руку протянула и по его коротким волосам провела, их взъерошивая.

– Спасибо, что проводил, староста. Работать с тобой одно удовольствие.

– Мы вернёмся к этому разговору. – Не желая прощаться с занимательной беседой, мстительно прищурился Татарин. Я глянула на часы и с не меньшим сожалением подвела итог.

– Уже поздно. – По сторонам оглянулась, только сейчас и замечая приглушённый свет в коридоре, эхо, гуляющее по нему от брошенных вскользь фраз. Полное отсутствие людей… преподавателей и студентов. – Пожелать моему студенту спокойной ночи? – Глазами на его гневный румянец стрельнула, а Татарин наиграно рассмеялся.

– Куда там… Мне же ещё изучать… Как вы там сказали? Первую ступень алгоритма длиною в целый учебный год? – Я согласно кивнула, а он, что-то в уме прикинув, добавил. – Вот и буду я трепетно перебирать страницы конспекта.

– Ты его даже не открыл. – Я с умилением на парня глянула, а он бестолково плечами пожал.

– Тогда вас буду вспоминать. И всё, что вы говорили. – Я нахмурилась, а Татарин поспешил исправиться. – Я лекцию имею в виду.

Я отстранённо кивнула, в сторону преподавательской поглядывая, а Татарин моего плеча коснулся, заставляя временно притуплённое чувство опасности снова на дыбы встать.

Я задохнулась возмущением, а парень глаза округлил, пытаясь как-то подобную реакцию оправдать. Не позволяя этой мысли в моей голове задержаться, беззаботно улыбнулся.

– А номер телефона, Наталья Викторовна?

– Ах да, конечно! – Спохватилась я и сумочку открыла, визитку в ней высматривая. Парню её протянула. – И не забудь меня добавить в студенческую группу. – Предупредила строго, а он, издеваясь, неловко рассмеялся.

– Да я, как бы, не о том, но, в общем… – Торопливо и путанно изъясняться начал, а я, скептически на это глядя, неодобрительно головой качнула. – Договорились! – Играючи моргнул, то ли меня заверяя, то ли уговаривая.

Бумаги в руки всучил, на месте развернулся, уходя, как вдруг обернулся, глядя с подозрением.

– Вы на машине, вообще? – Спросил строго и будто с заботой. Такой забавной, умилительной мальчишеской заботой.

– Тебя подвезти? – Изогнула я приподнятые в наигранном удивлении брови, а Татарин снова гневным румянцем вспыхнул.

– До свидания, Наталья Викторовна. – Выговорил сквозь зубы и к лестнице направился.

Глава 3

Он ушёл, а я вдруг поняла, что не хочу переосмыслять произошедшее. Ни намёки его, ни скрытые умыслы. И это странное желание оставить всё как есть… не ставить категоричную точку, не вычерчивать предельно чёткую и понятную обоим границу, а именно оставить как есть. С недомолвками, с невнятными полутонами и многообещающими полуулыбками. А следующим вечером, сидя в преподавательской за чашечкой чая, обратилась к профессору психологии.

– Владимир Германович, а что вы можете сказать об одном студенте… Татарин Олег.