Лекарство от скуки (СИ)

Время шло, а он всё не возвращался. Я и одеться успела, и дров в печку подбросить, когда первая охапка догорела. Выглянула в пыльное, заплывшее старой паутиной окно, но ничего увидеть не смогла. Пальто своё на плечи набросила, вышла на крыльцо и собиралась Татарина позвать, как разглядела тёмный силуэт совсем рядом. Он сидел на каком-то бревне, метрах в десяти от дома. Сидел и смотрел на меня.

— Соскучилась? — Бросил слова с издёвкой.

Я попятилась, было, но потом смелости набралась, голову вскинула, по прогнившим ступеням вниз спустилась и ещё шага два, может, три сделала, но приблизиться всё же не рискнула.

— Отвези меня домой. — Старалась, чтобы голос звучал твёрдо. Татарин присвистнул, этот вызов оценив, демонстративно хмыкнул.

— Ты хорошая актриса, Наташа. Всё правильно, молодец! Свою роль нужно всегда доигрывать до конца! Сказала «не хочу», значит, должна соответствовать. Саму себя убедишь в этом, если понадобится.

— Я хочу домой, ты слышишь? — Голос дрогнул, и Татарин развёл руками, вроде как попытку не принимая, а меня на месте подбросило и к нему понесло. Сплошные эмоции, никакого здравого смысла. — Ты не имеешь права! Не смеешь! Я домой хочу. Домой! Я не могу здесь… с тобой! Я не буду, ты слышишь?!

Пропустив истерику, Татарин смерил меня властным взглядом, который я теперь хорошо различала, и с бревна поднялся, расправляя плечи. Сразу на уровень выше меня стал, и я кулаки сжала в беспомощности.

— Олег, пожалуйста! — Просительную интонацию из себя выдавила, а он будто задумался. Нижнюю губу растянул, зубами прикусил её.

— Нет. — Бросил коротко и так… так, что возразить не посмела, так, что руки опустились.

— Я не понимаю… — Покачала я головой, с подступившими слезами не справляясь. — Не понимаю! — Прокричала и крик мой потерялся в пространстве так же легко, как и облачко пара, слетевшее с губ вместе со словами.

— Скажи, что любишь, Наташ. Скажи и я горы сверну. В буквальном смысле сверну. — Заверил он, но тут же дыхание задержал. — Если понадобится. — Добавил, осмыслив сказанное.

— Это не любовь, Татарин. Что угодно, но не любовь! Любовь… она плавная… тягучая, выдержанная. Ей наслаждаться хочется. А то, что у тебя… страсть, безумие. Проклятье, а не любовь! Зависимым делает и наизнанку выворачивает, если вздумаешь противиться. Не любовь, Олег, не она…

— Ты ничего не знаешь о любви, Измайлова. — Улыбнулся он. — Иди спать. Завтра вставать рано.

— Ты отвезёшь меня в город?

— Более того! — Хмыкнул он. — Я позволю тебе собрать на голову все шишки, споткнуться о каждую кочку, совершить каждую задуманную ошибку. Не знаю, что останется от тебя после. Думаю, не так уж и много. — Невесело усмехнулся, онемевшие от ночной прохлады запястья растирая. — А потом ты просто не сможешь сказать, что не любовь это. Просто не сможешь. — Пообещал и первым вошёл в дом.

Глава 19

Утром отвёз к офису, а как только я из машины вышла, сорвался с места, оставляя на асфальте тёмные следы от шин.

Громов встретил меня у лифта и смотрел с претензией.

— Не ночевала дома? — Прищурился с подозрением. Я вчерашний наряд беглым взглядом окинула и руками развела. Было всё равно.

— Разве с тобой такого не случается?

Выдержав паузу, он решил свой вопрос пояснить.

— Я заходил вчера. Тебя не было.

И снова замолчал, выжидая ответ. А во мне безразличие сквозит.

— Заходил? — Лениво уточнила. — Настолько поздно, что сразу мелькнула мысль, будто не ночую дома? Дай угадаю: жена снова на сохранение легла? — Предположила и по лицу видела: в точку попала. Громов раскраснелся и набычился.

— Тебе не надоело кривляться?

— А тебе обманывать? Кого, кстати? Меня или всё же жену? А хочешь, я скажу, что тебя ко мне тянет?

— Скажи.

— Тебе не даёт покоя мысль, будто ты мог взять что-то, а по глупости или незнанию отказался. Теперь вот локти кусаешь, мучаешься. Хочешь. Но не настолько сильно, чтобы отказаться от спокойного будущего с законной супругой. На двух стульях не усидишь, Громов!

Миша возразить попытался, но на следующем лифте прибыл его партнёр, закончить начатое не позволяя.

— Как успехи, Наталья Викторовна? — Скривил губы Ким, и я смело ответила ему тем же.

— Вплотную занялась нашим вопросом. Выписывайте премию, Дмитрий Александрович. — Кивнула ему, о сегодняшней встрече с Морозовым припоминая.

— Это ещё зачем? Ты просто выполняешь свою работу.

— Просто выполняла свою работу я до этого. И с тем же успехом могу выполнить её много-много раз. При прошлой встрече вы интересовались, кому были столь неугодны. Сегодня я отвечаю на этот вопрос прямо: ФСБ. Я могу решить этот вопрос. А вы?

— А я могу выписать вам премию за сверхурочные, Наталья Викторовна. — Бросил Ким взгляд исподлобья и, осторожно покачивая своим кожаным портфельчиком, направился в сторону кабинета Громова.

— Это сейчас не шутка была? — Уточнил Миша, а я, мягко улыбаясь, склонила голову набок. — Извини… — Отчего-то смутился. — И… и что, ты… правда, можешь решить этот вопрос?

— Есть подвязки. — Отозвалась без конкретики.

— А проблема-то в чём? Почему именно мы, почему…