Лекарство от скуки (СИ)

Тот случай припомнила, когда наше место на стоянке заняла. Единственное свободное. Чиж завёлся, а у меня перед глазами всё потемнело, в висках запульсировало и сердце выскочить грозилось. Просто так. На ровном месте. Предчувствие — не более. Эти предчувствия я не любил, но прислушивался. Вот и тогда порыв Чижа притормозил. Измайлова в тот момент обернулась и прямо в глаза посмотрела. То есть… глаз моих видеть за тонировкой стекла не могла, но… шибануло меня будь здоров! Аж на месте подбросило и пот градом покатился. Весна и осень для шизиков опасное время… кажется, моя опасность в тот момент приобрела вполне осязаемые черты.

— Нельзя хамить такой красивой девушке. — Получилось справиться со спазмом в горле. — Почему сейчас об этом спросили?

— Потому что ты всегда разный. А когда бываешь настоящим?

— И настоящий тоже всегда. Ищу себя. Так будет правильнее.

— А я знаю, что ты врёшь. — Так сказала, будто хвастала. Я не согласился.

— Не вру. Сам верю в то, что говорю. В этом смысл. Боитесь?

Измайлова молчала непозволительно долго и я уже чертыхнуться в голос хотел, понимая, что какую-то грань переступил. Мысленно рассмотрел тот вариант, при котором мог легко улыбнуться, сказать что-нибудь забавное, переводя всё в шутку, но она опомнилась первой. Осмысленно кивнула и моё лицо разглядывать принялась, точно зная, что сейчас на взгляд не отвечу, ведь за дорогой слежу, а, может, и хотела, чтобы не мог ответить.

— Боюсь. — Призналась громко и чётко, даже попытки неправильно себя понять не оставляя. — Ты не милый котёнок, который будет тереться о ногу, радуясь уже тому, что я её хотя бы не убираю. Ты будешь лежать на груди, смотреть мне в глаза, взглядом своим внушать, что достаточно одного лишь неверного движения и вцепишься мне в глотку, не давая шанса на спасение.

— Ну… это уже полдела, Наталья Викторовна… — Пересохшие губы языком обвёл. — Когда понимаешь друг друга с полуслова. — Пояснил, а она резко хмыкнула, а после и вовсе рассмеялась.

— Выгляжу как училка! — Возмутилась в голос, ведя ладонями по бёдрам. Отвлекала от неосторожно выбранной темы. — Татарин, почему ты об этом не подумал? Везёшь куда-то, везёшь… Уже и не купишь ничего… Сам где живёшь? В общаге?

— Под открытым небом. Свободу люблю.

— Свободу? Я тоже. А ты меня её лишаешь.

— И в мыслях не было. В клуб вас везу. Отдохнуть, развлечься.

— Вроде говорили про «выпить», нет?

— И это тоже. А что касается свободы… так, ваши мысли похлеще любого стража. Сами себя в башне из условностей заточили, а теперь поглядываете из неё в страхе встретиться с тем, кто вашу башню разрушит.

— А ты и разрушить можешь?

— Могу.

— Нравится мне эта твоя решительность. Не раздумывая отвечаешь, не предупреждая делаешь.

— Потому что в себе уверен. А если уверен, значит, заведомо сильнее того, кто сомневается.

— Татарин, ты меня развлекать должен, а сам на откровенные разговоры выводишь. Мы так не договаривались.

— Не я начал.

— Хочешь сказать, я виновата?

— Мы приехали, Наталья Викторовна.

— Ответь. — Сверкнула глазами. Требовательно и жадно, словно глотка воздуха ждала.

— Я не буду ждать вашего позволения, когда захочу чего-то большего.

— Я не об этом спрашивала.

— Об этом.

— Кто ты такой?

— А кого бы вы хотели перед собой видеть?

Вопрос задал, а она вдруг растерялась и сама этого чувства испугалась. Едва не до слёз. Подрагивающими плечами пожала, обессиленно махнула рукой.

— Делай что хочешь. — Невесело улыбнулась, и глаза как-то неестественно заблестели. — Что хочешь, только не делай больно. Боли я не выношу. Тошнит от неё.

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что ты должен это знать. Тебе пригодится. Пошли, что ли… — Пальцами за ручку открывания двери потянула и выйти из машины поспешила.

Предложенную мною руку аккуратно придержала, уверенность, с которой сбежать из института торопилась, где-то по пути растеряла. А в клубе оказавшись, сразу к бару потянулась. Первую стопку в себя опрокинула и, чувствуя, как алкоголь неторопливо пробирается с током крови, зарождая внутри такое приятное тепло, на меня уставилась.

— Что здесь можно?

— Всё.

— А то, что нельзя?

— А то, что нельзя, вы делать не будете.

— Дай угадаю, об этом позаботишься ты, да?

— Расслабьтесь, Наталья Викторовна, иначе я подумаю, что делать этого вы не умеете вовсе. — В сторону бармена и новой стопки, стоящей на барной стойке, кивнул.