Наши Оружия снова встретились. Та единственная недотренировка с Маришей все же отложилась в памяти — как бы то ни было, она показывала реальные движения с мечом, что сейчас мне очень сильно помогало. Орудуя Ножницами, я раз за разом разрезал ему доспех, создавая все больше и больше уязвимых точек. И видел, что он из-за этого нервничает все больше и больше.
— Максим, последний шанс, — мы сошлись в клинче. — Отступи в сторону и я позволю сохранить тебе жизнь. Слово капитана.
— Лучше задумайся о сохранении своей жизни, падла! — прошипел я ему и, резко пропустив его вперед, с разворотом занес руку в районе его головы, чтобы пробить полностью открытый и ничем не защищенный затылок.
В шею что-то укололо и я рухнул как подкошенный. Тело одеревенело и отказалось слушаться.
— Я же предупреждал тебя, червь, я лично втопчу тебя в землю! — раздался над головой голос Маркуса.
— Вы едва не опоздали, — недовольно заметил Борланд.
— Но не опоздал же! — раздраженно ответил камергер, а потом снова обратился ко мне. — Помнишь, я говорил тебе — я вгоню каждую твою дерзость тебе обратно в горло! И этот день, наконец, настал!
Ответить из-за паралича я ему не мог, но, как оказалось, и не требовалось. Борланд неожиданно замахнулся и загнал Меч ему в висок.
— Предатели… все вы одинаковы… — проговорил он с омерзением в голосе. — Максим, я просил тебя отступить, но ты меня не послушал. Я понимаю твое горе, но есть вещи, которые необходимо сделать, как бы они ни были противны.
Он вновь занес свое Оружие над моим сердцем…
— В этот раз ты вряд ли успеешь воскреснуть. Прощай, Носитель.
…и одним ударом пригвоздил меня к земле.
Глава 4, Интерлюдии 14-18
—
— Успокойся! Это просто сон! Просто кошмар!
Смерть Делины… собственная смерть… я словно пережил это все только что на самом деле.
— Ну, для начала стоит понять, что иногда сны сбываются просто потому что повезло, а не потому что он вещий.
— Не знаю. У меня специализация несколько другая, к астрологии отношения не имеющая. Ты бы еще про гороскопы спросил.
Сон из памяти не стирался, как это обычно бывает после пробуждения. Напротив, он словно въедался в нее, выдавая в мозгу самые страшные кадры, которые сильнее всего хотелось забыть.
— Ну, я с этим могу помочь.
Лежать в кровати показалось глупым — я оделся в свой серый костюм и вышел на улицу. Ночная прохлада тут же окутала меня, охлаждая только что пережитые эмоции. Я посмотрел на горизонт — небо на востоке было темным, без признаков осветления. До рассвета еще очень далеко.
— Знаю, но чтобы его увидеть отсюда тебе, как минимум, потребуется покорить Эверест.
— Вот именно!
— Что ты… Даже не думай!
Я крался к Древу, пропуская патрули мимо себя. Никто не догадывался о моем присутствии.
— Ты же понимаешь, что если тебя на нем заметят, то твоя репутация…
— Ты лишишься даже тех немногих сторонников, что у тебя есть!
— …Раз в год даже палка может выстрелить.
Я подошел к Древу, осматривая его толстенный ствол. Первые ветви были очень высоко, но кора на нем росла крупными чешуйками, практически везде и всюду было за что зацепиться.
— Как раз за твоей спиной. Может, чуть-чуть левее.
Нить опутала Древо, поднимая меня наверх. Подъем был легким, так как не приходилось утруждаться поисками опор.
— Ты же понимаешь, что это святотатство?
— Ты бы и не смог — все, что хоть в какой-то степени вредит Иггдрасилю, тут же стареет.
— Именно! Так что давай спустимся!