— Благодарю, Борланд, — я изобразил поклон. — Я хочу сказать тебе спасибо.
— Это за что же?
— За то, что дал возможность почувствовать себя героем, — я улыбнулся. — На моей памяти ты останешься врагом, которого я так и не смог победить в честной дуэли, но над которым смог одержать верх.
— Хочешь сказать, что это не одно и то же?
— Именно так. И совсем скоро ты поймешь в чем разница.
Борланд некоторое время помолчал, обдумывая мои слова.
— Я бы хотел получить от тебя объяснения.
— Твой мир болен смертью, но я исполнил роль лекарства, эдакой вакцины для всех остальных миров. Больше вы никуда не вторгнитесь.
Он вытащил Меч из ножен.
— Тогда…
— В этом тоже больше нет необходимости, Борланд. Ты проиграл эту войну, когда позволил мне дважды разрушить ваши Места Силы и вернуться обратно.
— У нас осталось еще три, тогда как у вас…
— Это не имеет значения.
— Время почти вышло.
— Что ж, — я вновь изобразил поклон. — Мне пора. Прощай, Борланд.
И ушел в портальную арку.
Принцессы ждали меня сразу у выхода.
— Ну? — требовательно спросила Сильфида.
— Буквально минуту, — ответил я. И мое зрение как будто раздвоилось.
Я увидел Древо Капарии, которое буквально через секунду разлетелось в щепки в устрашающе мощном взрыве, моментально убившем как Борланда, так и всю армию, которую он привел с собой. Но на этом все не закончилось.
— Сильфи! — ахнула Мариша.
И было с чего — пленка портала в мир арранов громко лопнула, а сама арка стала сохнуть и осыпаться. В самой же Капарии происходило… страшное. От места, где стояло их Древо по земле пошли огромные трещины, словно их мир стал раскалываться на части. А чуть позже боль в солнечном сплетении дала мне понять — не словно. Капария, мир Разрушителей, умирала, убивая в себе всех, кто на ней жил.
В голове на краю сознания зашептал новый голос. И я уже догадывался, чей он был. Он шептал, что только я решаю как я воспользуюсь новообретенной силой, что она лишь инструмент, что только от меня зависит, кем я стану. Но пример использования этой силы был слишком свеж в памяти.
Ножницы послушно сложились в целое, нить покинула мое тело и, повинуясь мысленному усилию, впервые смоталась обратно в Клубок.
— Что ты делаешь?
— Я не могу тебя оставить сейчас!
— Я не могу! Смерть Носителя — позор для Оружия!
— Слушай, всегда есть какой-то выбор, альтернативный вариант. Я могу сдерживать ее развитие годами, десятилетиями, а может и столетиями!
Оружие не ответило.
— Да как я уйду, особенно сейчас? Что я скажу остальным в Изоляции?
Я на секунду задумался.
Металл и шерсть в руках засветились и, ярко вспыхнув, осыпались — Оружия у меня с этого момента больше не было. В голове сразу стало как-то пусто, а незнакомый голос чуть-чуть окреп.
— У вас много вопросов, принцессы. Самое время их задать, — сказал я, отходя от девушек.
— Куда делось твое Оружие? — спросила Мариша.
— Вы дали мне его, чтобы остановить Разрушителей. Оно выполнило свою миссию. Оно ушло.
— Что это значит? — спросила она, рукой показывая на место, где раньше был портал.
— Это значит, что Капария больше не существует как мир. Я уничтожил их Древо.
Теперь уже принцессы отшатнулись от меня.
— Ты… что? — спросила Мариша.
— Поясни, — потребовала принцесса.
— Машина, которую вы видели в пещере, имела всего одну задачу — сдетонировать гномью двухкомпонентную взрывчатку и направить взрыв вверх, прямо в ствол Иггдрасиля. К сожалению, в процессе сбора Оружие сказало мне, что мощности взрыва не хватит для того, что я задумал.
— Места Силы… — догадалась Сильфида.
— Верно, — я кивнул. — Помните недавнюю грозу? Я вспомнил, что Место Силы в Уршале тоже било молнией вокруг себя, взрывая землю и оставляя кратеры. Я подумал, что это то, что сможет усилить взрыв. В принципе, так и получилось, — я махнул в сторону отсутствующей портальной арки.
— Но где тогда фиолетовая вспышка? — спросила Сильфида. — Где зеленые листья на Древе?
— Получается, что не все арраны мертвы? — подала голос Мариша.
— Нет, — возразил я. — Все арраны мертвы. Но не все Разрушители.
— Что ты имеешь в виду?
Вместо ответа я сделал еще один шаг назад, оставляя за собой… два небольших отпечатка желтой жухлой травы. Глаза принцесс округлились.
— Нет… — прошептала мечница. — Но… как?.. Как же так?..
— Кто ж знал, насколько я был прав, сравнивая это проклятие с болезнью…
— Но я не понимаю! Как? Когда? Сюзерен!
— Только что. Видимо, геноцид целого мира для отдельного представителя не проходит бесследно.