Лекарство от снов

Пожалуй, это и стало главной причиной того, что Шут ни словом не обмолвился об их с Сангритой ночном взломе антикварного магазина. Хотя, порыв все рассказать сдержать было трудно: слишком много всего произошло, чтобы это легко можно было похоронить в себе. К тому же… к тому же, он слишком хорошо понимал, что может чувствовать маэстро Леттер. Потерять сначала сестру, а потом еще и единственного человека, который умудрялся как-то скрашивать его печаль! Все это он испытал на себе. Некогда он потерял разом всю семью, теперь же… Смешно сказать, особенно если учесть, что виноват во всем он сам, но он уже скучал по этой несносной рыжей девчонке. За последние годы она стала единственной, с кем он мог откровенно говорить обо всем. Ну, или почти обо всем. Конечно, ей его болтовня нужна как рыбе зонтик, но это уже совсем другой вопрос. Пусть он открыл ей свою тайну совершенно случайно, не осознавая, что творит, но он это сделал, и с тех пор утаивать стало нечего. Даже свои пороки и недостатки в ее присутствии он не стремился скрыть, да и самонадеянно считал, что их не так уж и много.

Впрочем, пороки пороками, но настоящий момент наиболее соответствовал демонстрации положительных качеств, нежели отрицательных. Например, умения успокаивать и утешать. Не то, чтобы ему часто приходилось этим заниматься, но поскольку удержать законопослушного маэстро Леттера от похода в полицию могло разве что чудо, не вспомнить все скудные навыки он не мог.

Что ж, чудо он сотворил. Ради этого пришлось весь день ненавязчиво таскаться след в след за маэстро и старательно уводить все разговоры в сторону от опасных тем, но до полицейского участка композитор так и не добрался. Кроме того, будучи по горло занятым расхлебыванием заваренной им каши, Шут не нашел времени на всепоглощающую тоску, и вернулась она только на утро следующего дня, когда он снова оказался в одиночестве.

Филипп, пребывавший с момента пропажи Сангриты в невеселых раздумьях, полночи мерил библиотеку нервным шагом и улегся спать всего несколько часов назад. Людвиг Вэрбе — этот странный и неожиданный гость дома Леттеров на рассвете вновь отправился спать в ванну, поскольку толком не пришедший в себя хозяин забыл приготовить ему темную комнату. Судя по всему, маэстро вообще было глубоко наплевать, что за новый гость объявился в его доме. Вампир же продолжал утверждать, что стал несчастной жертвой грабителей и совершенно случайно наткнулся на этот особняк и свою рыжеволосую спасительницу. Известие о том, что она пропала, он воспринял с неподдельным недоумением, но туманно пообещал, что в благодарность за своевременный приют попытается помочь ее отыскать. Чем он собирался им помогать, Шут спрашивать не стал, но, все же, мысленно сделал себе заметку, что этот господин Вэрбе действительно субъект очень неоднозначный и, кто знает, не была ли права Сангрита на его счет?

Эльф подошел к окну и, уткнувшись лбом в стекло, хмуро уставился на мокрую, омываемую дождем мостовую. А ведь уже конец декабря, давно наступила зима и близится Новый Год — чудесный, волшебный праздник. Когда-то давно он безумно его любил. Любил эту необыкновенную атмосферу счастья и приближающегося чуда, любил по-новогоднему украшенные витрины магазинов и веселые крики поздравлений со всех сторон, любил трескучие зимние морозы и огромные снежные сугробы, искрящиеся под ярким солнцем. Вот только где все это теперь? Куда подевалось бесконечное ощущение счастья и уюта? Даже снега и того нет, один унылый дождь.

И опять мысли вернулись к пропавшей, возможно мучительно погибшей ведьме. Как же от нее избавиться-то!

«Хоть один умный вопрос!» — проворчал Волк, уже порядком уставший делить с лордом Демолиром его депрессивные размышления.

«Вот и ответил бы на него!» — огрызнулся в ответ музыкант, даже не пытаясь скрыть раздражение на вторую ипостась.

Но Волк ничего не сказал. Чего-чего, а ответа он не знал. Общаться с эльфом ему всегда было трудно, тем более, что, как оказалось, физического избавления от Сангриты было мало, чтобы вытрясти из соседа по сознанию все то, что его в нем так бесило. Более того, дело стало только хуже! Он же своими вечно неразрешимыми философско-печальными дилеммами кого угодно сведет с ума! А самое противное, что девчонка не прекратит ему сниться! Он за целый век не смог избавиться от одного кошмара, а теперь еще и продолжение само собой навоображалось!

Хотя… впервые в жизни Шут почувствовал непреодолимое желание увидеть мучительный сюжет снова. Ведь она будет там, опять начнет осыпать его циничными замечаниями… тьфу, да какая разница, что она скажет! Пусть говорит, что хочет, главное — уйти, убежать от еще более невыносимой реальности, главное, что она вообще хоть что-то скажет.

Вот только один нюанс: где ему достать Чудо-порошок? То, что заснуть не получится — не оставляло никаких сомнений, слишком он был возбужден своей идеей. Где же его купить в этом чертовом городе? Господи, что он несет, это же Лохбург, разве здесь это проблема?!