Лекарство от снов

Музыкант в ответ лишь неопределенно хмыкнул, кое-как встал, цепляясь за мебель, и, уже с высоты собственного роста, еще раз оглядел комнату.

— Слушай, а что мы здесь вчера делали?

— Ты методично напивался и нес пафосную ахинею, а я все это слушала и впустую надеялась, что ты оставишь меня в покое. Кстати, не хочешь, наконец, покинуть мою комнату? — все так же хмуро поделилась воспоминаниями Сангрита, пытаясь предугадать, уйдет этот эльф или опять что-нибудь выкинет и навяжет свое общество.

— Нет уж, сначала объясни, где моя рубашка и почему я проснулся на полу рядом с тобой. Ты решила отплатить мне за сцену в лесу той же монетой, но по какой-то причине не довела дело до конца?

Шут, предвкушая, что ведьмочка вот-вот начнет злиться, сознательно нес бред сивой кобылы. Очень уж она забавно реагировала на глупости, которыми была заполнена его голова.

— Конечно, только об этом и мечтала! Жаль только, что ты упал в обморок, как только я сняла с тебя рубашку и сбегала за плетью, — ехидно сообщила девушка и, в подтверждение своих слов махнула в сторону стола, на котором и в самом деле лежала плеть. Вообще-то она была ритуальной, являлась магическим артефактом и к садомазохизму никакого отношения не имела, но Шуту об этом знать было вовсе не обязательно.

— Действительно жаль. Но ничего, закончишь начатое как-нибудь в другой раз. А сейчас мне пора, — с приторной нежностью сообщил эльф и направился к двери, раздумывая, зачем на самом деле этой девице плеть. — Кстати, — обернулся он уже на пороге, — как тебя хоть зовут, сладкая?

— Сангрита. И, смею надеяться, нам больше не придется общаться, — угрожающе произнесла девушка, хотя совершенно не представляла, что сможет сделать ему без магии.

— Ты была сама гостеприимность, Сангрита! Тьфу, всегда ненавидел этот коктейль, — с этими словами музыкант соизволил выйти, так и оставив у девушки свою рубашку.

«Плащ, рубашка… Интересно, а в следующий раз он у меня брюки забудет?» — подумала ведьма, опасаясь, что этот «следующий раз» все же может наступить.

Но опасения были напрасны. К обеду Шут избавился от похмелья и тут же уехал, не отмечая девушку какими-либо прощаниями.

Сангрита только вздохнула с облегчением.

Глава 2