Эльф судорожно докурил сигару и, ничуть не успокоившись, с легким налетом истерики подумал: «Интересно, а если я напьюсь до беспамятства, я снова увижу то же самое, или на алкоголь мой кошмар пока не распространяется? Проверить, что ли?» Прикинув, что сейчас, должно быть, часа три ночи и времени у него еще достаточно, музыкант спустился вниз, в теперь уже абсолютно пустой обеденный зал, бросил на барную стойку пару золотых и без лишней скромности полез в бар. Будучи эльфом весьма привередливым, а также зная, что, благодаря еще одной способности оборотней, пьянеет очень медленно, копался он там долго. В конечном счете его выбор остановился на бутылке крепчайшего эля и трех бутылках коньяка, которые хозяин явно держал для себя: больно уж хороши они были для местных жителей.
Разобравшись же с тем, что пить, Шут задумался над тем, с кем это делать. Пить в одиночку — удел невежественного быдла. Разбудить, что ли, хозяина? Но пить со слугой… это уже смахивает на привычку опустившегося алкоголика. Очень кстати ему вспомнилась та рыжеволосая девица, что не так давно занималась здесь чистописанием. Одна из ее мятых бумажек, упав на пол, до сих пор там валялась, не замеченная ни трактирщиком, ни хозяйкой. Что ж, это уже лучше: по крайней мере, они друг друга знают. Поинтересоваться ее именем он, правда, не удосужился, но это уже нюансы, недостойные внимания.
Музыкант, довольный, что таки нашел себе собутыльника, прихватил пару бокалов и штопор и снова отправился наверх: будить Сангриту. Благо, найти ее номер по запаху не составило никакого труда.
* * *