Лекарство от высоты

— Еще как! Я, правда, сначала не хотела и пробовать. Но отец настоял на своем. И я постепенно втянулась. Мы с ним побывали на многих горнолыжных курортах мира. Меня так захватил спуск с крутых, опасных трасс, что я даже сама не ожидала. Причем я сразу спустилась с самой сложной трассы. Там же, где спускался папа. Он потом признался, что его приводила в ужас мысль, что я покалечусь при спуске. Но ничего, обошлось.

Она улыбнулась.

— Потом я даже стала увеличивать скорость. Летела так, что дух захватывало! А дальше — больше. Появился новый вид спорта — так называемый спуск со скал. То есть когда человек попросту прыгает на лыжах со скал в пропасть. Это, знаете, нечто!

— Вы и этим занимались? — спросила я.

— Да, и этим тоже. Наверное, все вместе взятое и прочистило мне мозги. В секту я больше не вернулась, да ее, я слышала, вскоре разогнали. Я окончила школу, поступила в академию. У меня появились новые друзья.

«А она девушка с характером, — подумала я. — Причем с характером сильным, волевым, неженским. И сейчас, после гибели отца, взяла на себя организацию расследования. Не каждый на это способен».

— А вот меня горные лыжи почему-то не впечатлили, — призналась я. — По мне, так гораздо интереснее летать на дельтаплане. Но давайте вернемся к теме. Вы сказали, что не так давно ваш отец объявил вам, что хочет изменить завещание в вашу пользу.

— Ну, объявил — это слишком громко сказано. Он просто сказал, что теперь он спокоен за будущее компании, что может мне доверять, ведь я так изменилась, стала совсем другим человеком, серьезным, рассудительным. Вот такой у нас с ним состоялся разговор. И мы с ним стали чаще говорить о делах компании.

— А ваша мать знает о том, что Иван Борисович планировал изменить завещание?

— Я не в курсе, — ответила девушка. — Мы с мамой никогда не затрагивали эту тему. Но если она и знает о планах папы, то точно не от меня.

— Понятно, — сказала я. — Тогда, Варвара, получается, что Иван Борисович своей жене, то есть вашей маме, стал доверять меньше?

— Не знаю, — немного замявшись, ответила девушка, — я как-то не задумывалась над этим.

— Теперь такой деликатный вопрос: отношения у ваших родителей в последнее время были такие же, как и прежде? Или они, что называется, охладели друг к другу?

— Скорее второе, — ответила Варвара. — Когда-то они очень любили друг друга, никогда практически не разлучались. Но это было давно, я еще маленькая была. А потом… Отношения их постепенно разлаживались, и наконец дошло до того, что они, можно сказать, совсем перестали разговаривать, — тихо закончила она.

— А что, была какая-то причина? Почему же все так получилось?

— Ну, я предполагаю, что у них накопились претензии друг к другу. Понимаете, когда они поженились, отец только начинал создавать свою компанию. И, конечно, тогда такого достатка, как сейчас, не было. А когда он достиг такого положения, как сейчас, он остался таким же, как и в начале пути. То есть его привычки, пристрастия остались такими же, какими они были, когда достаток был средний. Друзья и знакомые тоже остались те же. Он спокойно относился к предметам роскоши, был равнодушен к навороченным маркам машин. Мама же, когда к нам пришло богатство, стала совсем другой. Вот она-то как раз и поменяла всех своих знакомых. Ее институтские подруги и коллеги по работе, как она сказала, больше не подходили ей по статусу. И она свысока смотрела на прежних знакомых отца, а попросту, не хотела с ними знаться.

— Значит, насколько я поняла, основная претензия вашей матери была в том, что образ жизни семьи перестал соответствовать ее нынешнему высокому положению в обществе. То есть он остался таким же, как и много лет назад, когда достаток был средний.

— Да, вы правы, — согласилась Варвара, — мама все время твердила, что хочет жить в особняке, общаться с элитой, ну и так далее. Надо сказать, что она этим очень донимала отца. Они одно время даже жили отдельно друг от друга.

— Вот даже как?

— Да.

— Понятно, — сказала я. — Вы знаете, из нашего разговора у меня сложилось такое впечатление, что с отцом у вас были более близкие, более доверительные отношения, чем с мамой.

— Да, Татьяна, вы правы, — согласилась Варвара со мной. — С папой я была откровенна, мы говорили с ним буквально обо всем. Я ему все доверяла, ну, как лучшей подруге… Не знаю, как я теперь буду…

— Поскольку у ваших родителей были, мягко говоря, натянутые отношения, у меня напрашивается вопрос: а были ли у вашего отца другие женщины?

Варвара отвела взгляд в сторону.

— Мне не хотелось бы затрагивать эту тему.

— И все же? — настаивала я.

— Да, были, — нехотя ответила девушка.

— Ладно, давайте теперь поговорим о другом, — предложила я. — Расскажите мне, как прошел вчерашний вечер перед тем, как Иван Борисович решил спуститься с горы.

— Ну, у нас было нечто вроде легкого ужина, — ответила Варвара. — Мы ели, пили соки, кофе, в общем, кто что.

— А кто собрался на этот легкий ужин?

— Да, собственно, все. Я, Василиса, мама, дядя Виталий, ну еще и Чернохвостиков.

— А где вы ели?

— В столовой, на первом этаже.