Лекарство от забвения. Том 1. Наследие Ящера

Королю было по-отечески отрадно смотреть в лица жителей острова – воинственные, словно вырубленные в скале и обточенные ветром. Каждая черта этих лиц говорила о твердом характере, жизнелюбии и стойкости духа. Скромный рост хархи компенсировался недюжинной физической силой как у мужчин, так и у женщин. Их не знающие отдыха мышцы скульптурно проступали под льняными рубахами и туниками. Бронзового цвета кожа идеально гармонировала с жесткими густыми волосами, рыжеватые вкрапления в коих напоминали всполохи закатного светила на морской глади.

Как сталь несгибаемы,

Как пламень огненны —

Страх давно уж забыл к сердцам их дорогу,

Мечом и огнем венчаемы

Короля горы подданные —

Дети звезды-матери и Огненного бога.

Так поется в песне, что древнее самих огненных опаловых гор. В песне, которая порой витала и над рабочим лагерем у подножия стены, нестройным многоголосием доносясь до слуха старого Гимеона; вызывала тихую улыбку на морщинистом лице, успокаивала тревожные мысли, которые приносила ему ночь на своем черном бархатном палантине. Ибо были то мысли, леденящие душу и сковывающие плоть. Они наполняли разум образами существ, которых не видел никто из живущих на острове, которые не фигурировали ни в легендах, ни в трактирных байках. Каждую ночь, шурша по каменному полу, они подползали к королю и сдавливали его виски тесными рядами смертельно опасных бус… И сон Гимеона лишался безмятежного покоя, необходимого для сохранения душевного равновесия в наступающем дне.

Ночь за ночью.

Подобно черным волнам безумия, мысли набегали друг на друга, разрушая песочные замки здравого смысла, которые еще несколько лет тому назад казались незыблемыми твердынями.

Вскоре наблюдения за работой неутомимых хархи перестали приносить королю былое удовольствие. Его упорство сменилось лютой одержимостью. Властно взяв под руку седого Гимеона, она увела его под своды своих сумрачных чертогов, не дав даже оглянуться, чтобы увидеть отчаяние в глазах детей, королевы и всего двора. В несколько дней все происходящее вокруг, кроме растущей стены, обесценилось для короля. Пугающая бездна разверзалась внутри каждого, кто был с ним в его последние дни, пока всесильный бог Огня не подарил ему облегчение, укутав в белоснежный саван в королевском склепе напротив Святилища. Но даже когда с чуть слышным шипением погасла в воздухе последняя искра ритуальных факелов, король Гимеон продолжал смотреть на простившуюся с ним семью лихорадочно блестящими глазами, обрамленными черными кругами бессонницы и безумия. Какими благами и достижениями ни было ознаменовано правление ушедшего монарха, получилось так, что в память его окружения прочно впечатался именно такой образ: страдающий от мнимого удушья старик с трясущейся головой, перебирающий на шее невидимые бусы: «Еще каменный ряд. Еще один. Еще! Еще!»

Шли годы, часовые продолжали соблюдать установленную Гимеоном традицию – они вели наблюдение с Перстня и сменяли друг друга в установленном порядке. Утро семнадцатого дня Ящерицы¹ не стало исключением. Утомленные бессонной ночью караульные спешили передать пост дневным дозорным, чтобы, набив желудки сытным завтраком в одном из лепившихся к стене трактиров, безмятежно заснуть под пахнущими сеном и шалфеем домоткаными одеялами в своих казарменных домишках из необработанных бревен.

– Какие новости, Дримгур? – поинтересовался низкорослый крепкий юноша, принимая оружие и шлем у своего напарника, готовящегося вкусить вышеперечисленные прелести жизни. – Море ночью, похоже, было спокойное, все равно что льдом покрыто.

– Ты-то откуда знаешь, как лед этот выглядит, Умм? – насмешливо глянул сверху вниз широкоплечий Дримгур, тряхнув рыже-каштановыми, словно смазанными маслом, вьющимися волосами, как будто пытаясь избавиться от преждевременных объятий сна. Поразмыслив несколько мгновений, он предположил: – Опять ходил истории безумного Тихха слушать? Говорил я уже тебе, что один вред от них! Побоялся бы хоть бога Огня и жрицы Йанги! Старик с разумом, как Гимеон-царь, давно попрощался, а вы слушаете, время от службы и отдыха отнимая. Тьфу! Вот тебе уже и море льдом каким-то покрыто, а завтра…

Распалившись на пустом месте, обессиленный ночным бдением Дримгур не смог расшевелить свою фантазию, чтобы привести достойный пример пагубного влияния вечеров «у оракула», полюбившихся островитянам.

– А завтра за ваши разговоры во время церемонии смены караула будете награждены отправкой в замок-гору, – раздался звучный голос командующего королевской стражей аккурат за спинами спорщиков. – Усиление стражи во время королевского совета – почему бы и нет?

Юноши вмиг умолкли, потупив взгляд, и даже не подняли головы в сторону начальника, выражая смирение и готовность понести наказание. Несмотря на свой молодой возраст и недолгий срок службы, Умм и Дримгур были хорошо знакомы со сводом военных правил на Харх и с последствиями их нарушения.