Лекарство от жизни

Первый этаж был пуст. Видимо, все бросились смотреть, что случилось с новеньким наркоманом. Терентьеву это было на руку. Он надеялся, что передаст все Багаеву и вернется еще до того, как его отлучку кто-то заметит. В конце концов, Виктор мог просто соврать, что ему стало дурно от укола и он вышел на улицу подышать свежим воздухом.

Едва Терентьев вышел в скверик, не обратив внимания на пристальный взгляд администратора Лены, как почувствовал, что наркотик начал действовать. Сначала слегка закружилась голова, а потом стало покалывать кончики пальцев. Какое-то новое, неведомое ранее ощущение волной прокатилось по телу Терентьева.

«Ну вот, только этого мне и не хватало», – вяло подумал Терентьев, чувствуя, как его тело охватывает апатия.

Собрав в кулак остатки воли, Виктор разглядел в углу сквера, за забором, одинокую фигуру Багаева. Словно выдирая ноги из вязкой трясины, Терентьев с трудом добрался до Багаева. Он протянул через металлическую ограду сжатый кулак.

– Держи, только осторожно, – растягивая слова, проговорил Виктор. – Это наркотик, которым накачивает больных Запашный. Лев Иванович сам поймет, что надо делать.

– Что это с тобой случилось? – удивленно посмотрел на Терентьева Багаев.

– Неважно. И вообще, отвали от меня, – вяло огрызнулся Терентьев. – Да, пока не забыл. Скажи Гурову, что сегодня приезжал Гаврилов. Они с Запашным договорились вечером встретиться. Больше я ничего не знаю. А теперь вали отсюда.

Виктор взял пакет с сигаретами, привезенный Багаевым, и, развернувшись, пошел обратно в клинику. Старший лейтенант проводил его удивленным взглядом.

Глава 8

Гуров расхаживал по квартире из угла в угол, постоянно глядя на часы. Их стрелки лениво перебирались с цифры на цифру, приближаясь к восьми часам. Полковнику то казалось, что течение времени совершенно замедлилось, а то, наоборот, минуты и часы пролетали столь быстро, что он не успевал за ними уследить.

Гаврилов пропал, словно сквозь землю провалился. Больше четырех часов назад Гуров получил от Багаева сообщение, что бизнесмен навещал клинику. С тех самых пор его разыскивал Крячко, но безуспешно.

Гуров ругал себя последними словами за то, что он сам отвел себе на сегодняшний день столь пассивную роль координатора. Полковник прекрасно понимал, что сейчас от него ничего не зависело, но примириться с этим не мог.

Терзаемый неуемной жаждой деятельности, он сожалел, что не взялся вести наружное наблюдение за компаньоном Сысоева. Он доверял профессионализму Крячко, но Станислав допустил небольшую ошибку, которая теперь могла превратиться в катастрофу: Крячко недооценил важность Гаврилова в первую очередь как свидетеля обвинения!

«Нет, так совершенно невозможно! – в сердцах подумал Гуров. – Надо будет домой тренажер какой-нибудь купить, чтобы хоть физическими упражнениями время убивать. Да и не лишнее это. А то не всегда время выберешь, чтобы в спортзал сходить...»

Станислав неожиданно долго не звонил Гурову после визита к Терентьеву. По расчетам полковника, Крячко мог за это время доехать из Несвижского переулка в Химки, а затем вернуться обратно в клинику. Гуров не мог понять причину такой задержки, и это его злило.

Веселов уже получил задание установить за Гавриловым наблюдение. Капитан успел даже добраться до авторемонтной мастерской от дома Сысоева и доложить, что Гаврилова в офисе фирмы нет. Когда он должен приехать – неизвестно, но бухгалтер ждет его появления, поскольку требовалось подписать какие-то документы.

Гуров приказал Саше не сводить с мастерской глаз и сразу доложить о появлении Гаврилова. Полковник сказал Веселову, что Крячко покараулит Гаврилова возле его дома, и если первым найдет бизнесмена, то возьмет его под наблюдение. Тогда Веселов должен присоединиться к Станиславу. И наоборот. Вот только Крячко не выходил на связь.

Объявился Станислав после обеда. Он позвонил Гурову домой из своей квартиры и беспечным голосом спросил, удалось ли связаться с Веселовым.

– Стас, где тебя собаки носят? – сорвался Гуров. – За то время, пока ты до клиники едешь, можно ралли Париж – Дакар успеть пройти.

– А что, неплохая идея! В роли гонщика я себя еще не пробовал, – решил пошутить Крячко, но Гуров оборвал:

– Брось свои шуточки! Я спрашиваю, где тебя носит?

– Слушай, Лева, – обиделся Крячко, – к чему такая спешка? Я не вижу острой необходимости втроем устраивать слежку за Гавриловым. Если он приедет в клинику, то об этом может и Терентьев сообщить...