Лекарство против иллюзий

Они спустились в подземный переход на станцию «Площадь Революции». Откуда‑то издалека доносились звуки оркестра. Сперва Агеев подумал, что мелодия льется из стереосистемы, однако звучание было столь мощным и чистым, как при живом исполнении в зале с хорошей акустикой. Впереди толпился народ. Источник музыки находился совсем рядом. Они прошли еще несколько метров и остановились напротив стены, у которой расположились одетые в смокинги музыканты. Скрипки, контрабас, альт, виолончель и арфа откликались под их умелыми пальцами чарующей слух мелодией.

Сашка замер, загипнотизированный, и, едва мелодия оборвалась, захлопал в ладоши. Прохожие удивленно покосились на восторженного слушателя и робко последовали его примеру. Польщенные артисты благодарно склонили головы. В раскрытый футляр от скрипки посыпались бумажные купюры.

— Постоим еще немного?

Марина кивнула, радуясь тому, что сумела приятно удивить Агеева. В общем‑то его приятное удивление и ее саму приятно удивило. Он не производил впечатления меломана‑эстета, более того, с первого взгляда вообще показался ей довольно поверхностным и нахальным типом. Но чем дольше они общались, тем сильнее она понимала, какими обманчивыми бывают первые ощущения.

Музыканты исполнили еще три известные композиции, и далее репертуар повторился. Сашка бросил в футляр денег и повернулся к Летовой:

— Пойдем?

— Куда?

— Без понятия. Побредем, куда глаза глядят. Я город не знаю, а значит, велика вероятность, что заведу тебя в какие‑нибудь дебри и тупики, где ты сама не была.

— Посмотреть на город чужими глазами? Мне это нравится, — согласилась Марина, беря его под локоть.

— Не возражаешь, если машину поведу я?

Близилась ночь, но на улице было светло: огни фонарей, гирлянд, витрин и автомобильных фар поднимались над мостовыми сияющим куполом, отталкивая опускавшиеся на землю сумерки.

Сашка свернул с проспекта, попетлял по улочкам и, остановившись на какой‑то стоянке, предложил пройтись по окрестностям.

Это был район у станции «Улица 1905 года». Марина редко сюда наведывалась и теперь шагала по тротуару, с интересом разглядывая самые обычные многоэтажки.

— Ох, ничего себе! — Сашка неожиданно остановился, глядя куда‑то вперед.

Марина недоуменно проследила за его взглядом, не увидев ничего особенного.

— Ты это о чем?

— Вон. — Он указал пальцем. — Отличная идея — размещать на улицах картины современного искусства.

Марина снова огляделась:

— Я не пойму, куда ты смотришь? Где картины?

— Да вот же!

— Я вижу только дощатый рекламный щит с ободранными афишами.

Сашка на секунду замер, напряженно всматриваясь прямо перед собой. Затем кашлянул:

— Надо же. А издалека кажется, будто это работа талантливого абстракциониста. Смотри, какой интересный рисунок. И линии выверенные. Там вон хвойный лес вроде бы вверх тормашками и круги на воде, отражения.

Марина хмыкнула — а ведь и правда похоже. Эту доску да в модную галерею — непременно нашелся бы ценитель, готовый выложить за нее кучу денег. У Агеева цепкий глаз!

Они свернули в один из дворов, и Сашка остановился у пустой детской площадки.

— Покатать тебя на качелях?

— Что? Ты серьезно?

— Нет такого человека, которому бы не нравились качели и карусели. Ты стесняешься? Нет же никого. Пошли. — Гравий весело зашуршал под его ботинками, когда он направился к одиноким качелям. Марина помедлила и последовала за ним.

— Прошу. — Он галантно указал ей на сиденье.

Марина уселась и оттолкнулась ногами, подаваясь вперед — и тут ржавые петли натужно и громогласно заскрипели, заставив ее немедленно остановиться.

— Извини, — Сашка рассмеялся. — Такой подлянки я не ожидал.

Он взял ее руку и потянул на себя, помогая встать. Инерция толкнула Марину вперед, прямо в его объятия. Несколько секунд они стояли, не двигаясь и сверля друг друга взглядами — она снизу, он сверху, — и Сашка разжал руки, отпуская ее.

«Мог бы и поцеловать», — мелькнуло у Марины в голове, но она поспешила отогнать никчемную мысль. Что она, тинейджер — целоваться не пойми с кем на детской площадке? Да и в честь чего? Этот парень странноватый, не похожий на остальных, но у нее к нему не влечение, а чисто исследовательский интерес, и не самый сильный, между прочим.

События минувших дней выбили Марину из привычной колеи, и ее потянуло на приключения. Сегодня ночью Агеев улетит на край света, и она о нем больше не вспомнит. И он о ней тоже. Завтра начнется новый день, в котором не будет флэш‑бэков, оркестров в переходах метро и скрипящих качелей. И слава богу. У нее и без того есть чем заняться.

Сашка заметил, как напряглась ее спина, и огорчился. Вероятно, ее утомило его общество, и следовало попрощаться. У него имелось немало грехов, но навязчивости среди них не было.

— Позволишь проводить тебя?

Она кивнула, стараясь скрыть разочарование, сама не понимая отчего.

— Конечно.

Они вышли на дорожку, обогнули дом и двинулись к припаркованной машине, игнорируя возникшую между ними неловкость.