Лекарство против СПИДа

Ну, за этот вопрос и эту интонацию многое можно отдать! И он сам невольно улыбнулся, но тут же вновь нахмурился, стараясь не сбиваться с серьезного тона.

— Значит, ты хочешь, чтобы меня убили? Это и так уже чуть было не случилось сегодня.

— Я тебя никуда не пушу!

В этот момент раздался телефонный звонок, и Галина бросилась в прихожую. Денис остался один, посмотрел на часы и кисло скривился — окончательного разговора явно не получилось… но, может быть, это и к лучшему?

— Да, — говорила Галина, — уже выезжаете? Через сколько? Где? Ладно, я собираюсь и выхожу. Да, у меня. Хорошо, поблагодарю. Ну пока.

Она появилась в дверном проеме и, томно потянувшись, тряхнула волосами.

— Светка сказала, что они уже выезжают и через пятнадцать минут будут ждать меня на бульваре напротив Грибоедова. Она просила поблагодарить тебя за билеты — ей давно хотелось сходить на Хазанова.

— А как поблагодарить, она тебе не сказала? — усмехнулся Денис и махнул рукой. — Да ладно, идите, девочки, веселитесь.

— А ты что будешь делать?

— Поеду домой плащ отстирывать. А потом напьюсь и буду переживать из-за твоего отказа.

— Только не звони мне спьяну и не тревожь моих родителей.

— И это все, что ты мне хочешь сказать?

— Давай одеваться.

Ему все-таки удалось поцеловать её щечку, когда он подавал ей шубу, и поправлял длинный пушистый хвост, который она сколола заколкой.

— Ай, ну хватит, румяна сотрешь. И прекрати вздыхать?

— Поехали в Америку, Галчонок, ну пожалуйста. Спроси хоть у папы с мамой, может, они тебя уговорят.

— Даже если бы они меня стали уговаривать, я бы все равно их не бросила. Какой ты все-таки грязный!

— Зато чист душой.

— Я заметила.

Когда они проходили все тем же переулком, он взял ее под руку и хотел было провести по другой стороне, поскольку напротив «Инкомбанка» стояли две милицейские машины, «скорая», суетилось множество людей, в том числе и телевизионщики, однако Галина упорно тянула его пройти через эту толпу. Трупы успели убрать, но вид белой «волги», пробитой пулями, и белого снега, залитого кровью, сам по себе был достаточно живописен.

— Ну как, не страшно? — поинтересовался Денис, когда они вышли на бульвар и повернули налево, к памятнику Грибоедову.

— Страшно… — неуверенно ответила она.

— Вот то-то.

— Где же Светка? А, вот они.

Им не пришлось переходить трамвайных путей, поскольку белые, заляпанные грязью «жигули» уже медленно ехали навстречу. Машина затормозила у бровки, и Галина взялась за ручку дверцы.

— Ну хоть на прощание-то поцелуй, — как-то жалобно попросил Денис, и тогда она с улыбкой поцеловала собственный указательный палец и лукаво прислонила к его щеке.

— Все, пока, звони.

— А что звонить, раз ты мне отказала!

— Ну, тогда не звони.

Машина уехала, но он даже не посмотрел ей вслед, потому что переходил на другую сторону дороги, чтобы немного пройтись по бульвару и успокоить взвинченные нервы. Все оставалось неопределенным, неясным, тревожным и… таким волнующим и заманчивым. Когда он, уткнувшись носом в снег, лежал в переулке, униженное и испуганное сознание требовало очевидного вывода — уехать любой ценой. Покинуть эту страну тупой и всевластной бюрократии, страну люмпенов с менталитетом Иванушки-дурачка — ничего не делая, по щучьему велению, вложив денежки в какую-то фирму, получить все и сразу; страну неряшливости и разгильдяйства, пьянства и беззакония. Но теперь острое чувство влюбленности буквально брало за горло, и он не представлял себе, что будет делать без Галины в благополучной и безопасной Америке. Да, сейчас она ему в очередной раз отказала, но разве не настойчивость является главным качеством влюбленного? Ведь других поклонников у нее нет, так можно ли уйти от нее именно сейчас? Ну, останется он вновь один, будет мучиться, пьянствовать и изнывать от тоски — и что? Любая девушка рано или поздно выходит замуж, и если сейчас, после двух с лишним лет ухаживания, он вдруг откажется от нее, то следующий поклонник добьется ее достаточно быстро — она будет помнить о печальных последствиях своего слишком долгого упрямства и… Так что — ждать, пока она согласится… или вдруг влюбится в кого-то другого? Черт, как жаль, что он лишен дара предвидения!

Денис прошелся по бульвару, остановился позади памятника Грибоедову и, слушая звон трамвая, неожиданно, но очень отчетливо понял одно — никуда он не уедет. И дело не в родных церквях и пейзажах, культуре, языке и традициях — дело в самых дорогих друзьях и самых милых на свете женщинах.