Лекарство Во Мраке

Приближаясь к большому зданию с несколькими этажами, Лилит ахнула от удивления. Замки — это одно, но такое огромное обычное здание она видела впервые. Это была гостиница, и её масштаб и роскошь поражали воображение. Массивные каменные стены здания были украшены изысканными барельефами и резьбой, что придавало ему величественный вид. На треугольной крыше висела большая вывеска с надписью: «Голубая Бабочка». Золотые буквы на фоне тёмного дерева сияли в лучах заходящего солнца, создавая ощущение уюта и богатства. Большие и красивые окна, украшенные витражами, открывался чудесный вид на главную площадь, где кипела жизнь. Сквозь стекло можно было увидеть прохожих, спешащих по своим делам, и слышать отдалённые звуки уличных музыкантов и торговцев. На первом этаже здания, через большие деревянные двери, можно было разглядеть просторный вестибюль, оформленный с элегантностью и вкусом. Мягкие ковры, шикарные люстры и удобные скамьи создавали атмосферу роскоши и уюта.

Слугой Мержинского на удивление оказался обычный парень, выглядящий как бард. Держа в руках фидель, он наигрывал приятную музыку, которая завораживала и отвлекала от реальности, вводя в транс и заставляя забыть о времени и пространстве. Его одежда состояла из изящного зелёного дублета с серебряной вышивкой и светлой льняной рубашки, подчёркивающей его стройную фигуру. Вокруг него собралось множество слушателей, которые громко хлопали и посвистывали в такт музыке. Несколько пар даже начали подтанцовывать, веселя публику ещё больше.

Льюис, стоя рядом с Лилит, не мог сдержать улыбку.

— Может, потанцуем? Нужно же потренироваться перед балом! — предложил он, широко улыбаясь.

— Я никогда не танцевала, ещё и люди смотрят, — смущаясь проговорила Лилит, нервно оглядывая толпу.

— Вот сейчас и попробуешь! — сказал он с улыбкой, протягивая ей руку.

Лилит, чувствуя, как её щеки заливаются румянцем, внезапно почувствовала уверенность.

— А знаешь, давай! — быстро согласилась она. — В доспехах не будет тяжело?

— Так даже веселее, — засмеялся Льюис, и пара пустилась в пляс под мистическую, по ощущениям, музыку.

Несмотря на тёплое солнце и жаркий доспех, Льюис аккуратно взял Лилит за руку и повёл к середине площади. Музыка была быстрой и живой, и они начали двигаться под ритм, сначала неуверенно, а затем всё более раскованно. Льюис старался вести её, несмотря на тяжесть своих доспехов, и их шаги были неуклюжими, но искренними. Лилит несколько раз наступила ему на ноги, что вызвало ещё больше смеха. Они смеялись вместе, не обращая внимания на свои ошибки. Их радость была заразительна, и окружающие начали хлопать в такт, поддерживая их. Каждый неуклюжий шаг, каждый смех делали их танец особенным, превращая неловкость в чарующую симфонию веселья и искренности.

— Ты прав, это действительно весело! — воскликнула Лилит, а её глаза светились счастьем.

Они продолжали кружиться по площади, их смех и радость смешивались с музыкой и звуками города. Вокруг них другие пары тоже танцевали, создавая атмосферу праздника и единства. Несколько детей, играющих неподалёку, начали подражать их движениям, добавляя к общему веселью. В этот момент Лилит почувствовала, что весь мир вращается вокруг них, и все тревоги и страхи исчезли. Мержинский теперь казался просто шутом, возомнившим себя великим правителем, а все пройденные опасности были просто игрой, которая иногда заходила слишком далеко.

Когда музыка наконец замедлилась и закончилась, они остановились, тяжело дыша и смеясь. Лилит посмотрела на Льюиса с искренней благодарностью.

— Спасибо, Льюис, — тихо проговорила девушка, хлопая слуге Мержинского, который низко поклонился публике и ловил себе под ноги цветы, а иногда и монеты.

— Тебе тоже, Лилит, давно так не веселился, — ответил Льюис, вытирая пот со лба.

И хотя их танец был далёк от идеала, этот момент останется в их памяти как один из самых весёлых и значимых в их жизни.