Лёха

Впрочем, седоки кабриолета, хоть и выглядели явно начальством, потому как на погонах у них что-то серебряное было, но держались очень демократично, словно понимая комизм ситуации и сами вовсе не против были поучаствовать в общем веселии. Кучер – шофер шутовски раскланялся перед собравшимися, его наградили аплодисментами и одобрительными выкриками. За спинами собравшихся вокруг автомобиля происходившее было видно не самым лучшим образом, тем более, сидя с земли, но вскоре до Лёхи дошло, то ли словечко «пропаганда» несколько раз услышал, то ли увидел на вылезших из авто посверкивавшие на солнце фотоаппараты, то ли еще как, но ясно стало, что это корреспонденты тогдашних СМИ прибыли. В воздухе прямо чувствовалось, что зольдаты чуточку презрительно относятся к этим корреспондентам, чуточку опасаются и явно хотят запечатлеться в истории. Даже хлипкий и сутулый зольдат стоявший неподалеку в весьма обтерханном обмундировании горделиво выпятил тощую грудь, как оказался рядом с автомобилем. Прибывшие тут же стали распоряжаться, но не так, как им полагалось по чину, не по – офицерски, а как-то очень по-домашнему, по-свойски, называя окружающих «камерадами». Тем не менее, публика живо засуетилась, к поломавшейся машине тут же нагрянуло несколько эсэсовцев – в уже знакомой черной форме с розовыми кантами, вместе с ними оказалось и несколько обычных в серой, живо открыли капот и завозились уверенно в брюхе заболевшей кабриолетины, лошадей выпрягли и убрали с глаз долой и наоборот, как-то начали что-то городить на противоположной от пленных стороне. Те, кто дрых у стены живо построились в очередь перед вынесенным из дома стулом, рядом поставили что-то странное, на треноге, но как будто знакомое, корреспондент повыбирал место, откуда снимать будет, потом появился явно какой-то чин, потому что на нем форма сидела очень ладно и много было всяких фиговин на погонах и мундире, первый из очереди сел на стул и тут Лёха понял, что это походная стоматологическая установка, а вон и аккумулятор стоит, электрическое питание значит. Жужжала бормашина, пациент старательно растягивал пасть, стоматолог уверенно работал, стоявшие вокруг отпускали шуточки – все, кроме тех, кто стоял в очереди. Второй из кабриолета тем временем сделал несколько общих снимков, потом подошел к почтительно вставшим перед ним конвоирам за столиком с пулеметом. Пулеметчик остался на месте, остальные подошли к пленным и стали осматривать сидящих. Выбрали несколько человек, на вкус Лёхи совершенно нефотогеничных, каких-то плюгавых, корявых и кривоногих, треть из них была еще впридачу еще и азиатами. Мордами они тоже не вышли. Честно признаться – корявые у них были морды. Словно гоблины какие-то, могли бы у Толкина в кино без грима сниматься. Пока их фотографировали, конвоир в фуражке блином поднял другую группу – эти выглядели совсем другими, в полной форме, с шинелями, котелками и флягами. Совершенно нормальные люди, ни у одного нет никаких бинтов, все целые и здоровые. Тут же немцы приволокли пару армейских термосов – ребристых, здоровенных, литров на двадцать каждый – и выстроившимся в очередь чистеньким пленным аккуратно надевший на себя белый поварской фартук немец половником стал разливать довольно густой суп, что корреспондент и запечатлел для истории. Смысл таких действий Лёха не понял, но корреспондент действовал уверенно, явно точно зная, что ему надо. Потом затрещал забор у домика слева и оттуда, валя фруктовые деревья, выехал малюсенький танк, в котором опытный глаз геймера сразу опознал Pz. Kpfw. II, на буксире танчик волок советский БТ, не горелый, но сильно битый, пробоины были видны даже на расстоянии. Сначала корреспонденту пришлось немного поорать, чтобы стоявшие рядом зольдаты отошли подале. Потом на фоне битого БТ гордо несколько раз проехала двоечка, вытащившая БТ на буксире откуда-то с задворков – и с закрытыми люками и потом с открытым, откуда воинственно торчал командир двойки. Подождали, пока уляжется пыль, поднятая гусеницами, потом оба корреспондента что-то обсудив, вытащили из кучи пленных испуганного паренька в танкистском шлеме и горелом в нескольких местах замасленном комбезе, что-то ему втолковали через услужливого переводчика из пленных и танкист неохотно полез в танк БТ, где и встал в башенном люке, задрав руки. Но выглядел при этом как-то на вкус Лёхи неестественно. Немцы пришли к тому же выводу, потому один из эсэсовцев в черном комбезе по приказу фотографа лихо вспрыгнул на броню БТ и дал нашему танкисту подзатыльник. Парень в шлеме испугался еще больше, но такой вид фотографа устроил и он сделал несколько снимков, сняв заодно и пару как бы берущих в плен этого дурня эсэсовцев.