Леха. Современная повесть о настоящем человеке

Леха, попавший на кухню с пачкой пельменей, заинтересованно вслушался в дебаты. Обсуждение милицейского произвола уже давно закончилось, в воздухе витал сладковатый дымок марихуаны. Начинался этап азартных игр. Никаких карт или настольных развлечений. Счастливый Ваня, пройдя краем по уголовному делу о хранении наркотиков, странным способом решил ещё раз испытать свою судьбу. Будучи третьекурсником и, находясь в обществе младших товарищей, он предлагал пари. Довольно странное. От этого его оппоненты терялись в поисках подвоха и не соглашались. Кавээновский апостол, в свою очередь, давил и провоцировал. Он предлагал поспорить на бутылку водки. Предметом спора была она же, как и условиями. Ваня уверял, что готов на спор выпить, без закуски, пузырь за два-три стакана и не вырубиться. Проигравший отдаёт приз – бутылку водки. В страстных перекрестных речах так много было «бутылкаводки», что Леха запутался. Но решил всё же остаться. Во-первых, обкуренная творческая интеллигенция могла сожрать его пельмени на стадии готовки, во-вторых, было интересно узнать, чем всё это закончится.

Наконец, один из участников протянул ладонь для заключения пари, а его сосед пошёл в комнату за краеугольным камнем спорного вопроса. Еремеев же, добив «пяточку», сполоснул горло мутной водой из-под крана.

– Щенки! Фигляры! – точечные зрачки будущего филолога обежали окружившие его физиономии, – канальи! Стакан мне!

Интонации отдавали грибоедовским «Карету мне! Карету!».

Хлоп! Первые двести грамм прошли по луженому пищеводу. Компания одобрительно загудела. Ваня уверенно, но с элементами плавной хореографии, пристроил ягодицы на подоконник. Следующая доза была чуть меньше, граммов 150. Но уже более чувствительная.

Леха, будучи выше всех на голову, четко увидел признаки нокдауна и открыл счёт.

Однако, Иван как истинный алкобоксёр, удержался на ногах, отстоял до мысленных «девяти» и протяжно выдохнул.

Какие-то средневековые выражения лиц сделались у сгрудившихся на кухне зрителей. Словно парижане вылезли на Грев-скую площадь понаблюдать, как четвертуют очередного преступника. Третьим стаканом ему должны были отрубить голову.

– Вань, – Леха решил немного облегчить задачу лучшему ученику Артемия Бобикова, – может, пельмешкой закусишь? Скоро подойдут…

– Это лишнее, – булькнул в ответ растопыренной жменей Еремеев, – н о спасибо за поддержку, друг.

Остатки сорокаградусной жидкости перетекли в треснутый стакан. Чуть более половины.

– Вот и здесь недолив, – заплетающимся языком констатировал спорщик, – эту страну погубит коррупция!

Третья доза пошла совсем сложно. Через тернии. Но школу Бобикова Иван не опозорил. С видимым усилием, сопровождая процесс каким-то унитазным вслипом, солдат алкогольного фронта сглотал последнюю дозу спиртного.

Придав лицу выражение римской статуи, он заполнил создавшуюся паузу неопределённым жестом руки. Который, очевидно, нужно было понимать, как «приз в студию».

Леха, еле сдерживая смех, скомандовал:

– Где заслуженная награда? Несите уже, Ваня отметить победу хочет!

Двое проигравших, о чем-то бурча меж собой, отправились в сторону своей комнаты, ещё двое откровенно пялились на Ваню, ожидая логической развязки.

– Я пописать в туалет схожу и вернусь, – Еремеев каким-то непостижимым образом стек с подоконника, – здесь ждите, плебеи…

Понимая, что сейчас может произойти и, в душе поддерживая бойцовский дух товарища, пусть и в таком неспортивном мероприятии, Леха, прихватив кастрюлю, пошёл вслед за ним.

Туалет находился в самом конце коридора. Победитель брёл туда с неумолимостью подбитого Б-29 [10], цепляя стены и меняя режим захода на посадку. К этому времени в воздухе уже витало ощущение праздника, и продольная коридорная тропа была весьма оживлённой. Но Ваня никого не видел, кроме покосившейся двери общественного туалета. Это его и сгубило. Малыгин, притормозив в дверях своей комнаты, увидел, как достигший заветной цели водочный гедонист, толкнув загаженные врата, плашмя повалился в темноту заблёванного сортира.

– Ушёл непобежденным, – вслух самому себе сказал Леха и в отличном расположении духа отправился в свою комнату для уничтожения «Богатырских».

* * *