Лексика русской разведки. История разведки в терминах

«Въ лето 6374 (866). Иде Асколдъ и Диръ на Греки и прииде въ 14 [лто] Михаила ц<а>ря. Ц<а>рю же отшедшю на Огаряны [на арабов], (и) дошедшю ему Черные рки, всть епархъ [патриарх Фотий] посла къ нему, яко Русь на Ц<а>рьгородъ идеть, и вратися ц<а>рь. Си же внутрь cуду вшедше, много убииство кр<ес>т<ья>н<о>мъ створиша, и въ двою сотъ корабль Ц<а>рьградъ оступиша. Ц<а>рь же едва въ градъ вниде, (и) съ патреярхомъ съ Фотьемъ къ сущей ц<е>ркви с<вя>тй Б<огороди>ц Влахрн (и) всю нощь мол<и>тву створиша, таж<е> б<о>ж<ес>тв<е>ную св<я>ты Б<огородиц>я ризу [с молитвами] изнесъше, в рку омочивше. Тишин сущи (и) морю укротившюся, абье буря въста съ втромъ, и волнамъ вельямъ въставшемъ засобь, и безбожныхъ Руси корабль смяте, (и) к берегу приверже, и изби я, яко ма(ло) ихъ отъ так<о>выя бды избгнути, (и) въ свояси возъвратишас<я>»⁶.

[В год 6374 (866). Пошли Аскольд и Дир на греков и пришли к ним в четырнадцатый год царствования Михаила. Цесарь же был в это время в походе на агарян, дошел уже до Черной реки, когда епарх прислал ему весть, что Русь идет на Царьград, и возвратился цесарь. Эти же вошли внутрь Суда, т. е. в гавань Царьграда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей. Цесарь же с трудом вошел в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы Влахернской. И вынесли они с пением божественную ризу святой Богородицы, и погрузили в реку. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и встали огромные волны, и разметало корабли безбожной руси, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось спастись от этой беды и вернуться домой]⁷.

По современным данным Михаил III формально правил с 842 года, а фактически с 856 года.

Что побудило воинов Аскольда и Дира вернуться домой – буря ли, внезапно поднявшаяся на море и разметавшая их ладьи, как свидетельствуют древнерусская летопись, или выплата крупного выкупа (Михаил, спешно вернувшийся в Царьград, откупился от незваных гостей) – неизвестно. Скорее всего, последнее, так как десант русов был уже высажен на берег, и ничто не могло воспрепятствовать захвату столицы Византии.

В пользу последней версии выступает и очевидец событий – константинопольский патриарх. Во второй гомилии, предположительно датируемой 4 августа 860 г. (к этому времени воины киевских князей покинули окрестности города), Фотий рассматривает как чудо тот факт, что русы не взяли Константинополь, однако в его проповеди отсутствует упоминание о буре, разметавшей корабли осаждавших столицу: «Ибо, как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения… Неожиданным оказалось нашествие врагов – нечаянным явилось и отступление их»⁸.

В то же время Фотий недвусмысленно подчеркивает, что отступление нападающих от Константинополя произошло по инициативе последних: «О, как нахлынуло тогда все это, и город оказался – еще немного, и я мог бы сказать – завоеван! Ибо тогда легко было стать пленником, но нелегко защитить жителей; было ясно, что во власти противника – претерпеть или не претерпеть; тогда спасение города висело на кончиках пальцев врагов [т. е. зависело от их великодушия], и их благоволением измерялось его состояние»⁹.

Осадив город, нападавшие не спешили со штурмом стен, но надеялись получить выгодный выкуп. В этом и проявлялось их «великодушие», и поэтому Фотий говорит о том, что в руках осаждавших находилась судьба города. Несомненно, какие-то переговоры велись, но судить об их содержании на основании свидетельств патриарха не представляется возможным. Речь, скорее всего, должна была идти о крупной контрибуции, как это случилось спустя полвека при походе на Царьград князя Олега.

Еще об одной выигранной военной кампании, благодаря полученной информации (на добывание её и нацелена разведка), которая не должна была стать победой русов, сообщается в древнерусских источниках под 988 годом. Речь идет о сведениях, переданных из враждебного стана, которые позволили великому князю киевскому Владимиру взять основанный древними греками византийский город Херсон [древнерусское название – Корсунь; древнегреческое – Херсонес Таврический], располагавшийся близ нынешнего Севастополя.