Лексика русской разведки. История разведки в терминах

«Лета 7023 [1515] г., июня 19, — сообщается в «Памятниках дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Ногаями и Турцией», — приехалъ изъ Азова отъ Васильа от Коробова казакъ резанской Назаръ Кривой, а был в Крыму на вестехъ. И отпустилъ его изъ Крыма Михайло Тучковъ[166]въ четвергъ на Страстной неделе. И какъ онъ пошелъ из Кафы, ино его на море ветръ носилъ, да прикинуло его къ Керчи, и въ Керчь пришла весть въ понеделникъ на Святой недели, что Менли-Гиреа царя въ животе не стало [в живых]; а тутъ въ Керчь прибегли многие черкасци изъ Крыма, ино деи къ нимъ прислалъ въ вторникъ на Святой недели болшей сынъ Менли-Гиреевъ, Магмедъ-Гирей съ грамотою, чтобъ они жили по своимъ местомъ по тому же, какъ жили при отце его. Ино деи дополна [подлинно, точно[167]] царя не стало»[168].

Существительное весть употребляется в цитируемом выше тексте в сочетании быти на вестяхъ, т. е. ‘нести службу по сбору сведений’. Совпадение информации, полученной рязанским казаком Назаром Кривым из двух разных источников, позволило Василию Коробову считать ее достоверной и сделать вывод, что крымского хана дополна ‘подлинно’ не стало.

В XV в. появляется термин доброхот в значении ‘доброжелатель, сторонник’, относящийся к человеку, доставлявшему разведывательные сведения о той стране, в которой он долгое время проживал, а потом вернулся к своему государю.