Лексикон

Она поменяла наушники и принялась резко говорить в прилепленный к ним микрофон, а Йитс опять сосредоточил свое внимание на ландшафте. Теперь огоньки превратились в кольцо вокруг бездонной черной дыры, в которой Йитс узнал главный карьер. Он раньше никогда его не видел, и тот оказался больше, чем он ожидал. Еще несколько десятилетий назад, когда Йитс, руководствуясь намеками на то, что там закопано нечто древнее и очень важное, впервые проявил интерес к этому месту, можно было разглядеть очертания горы, давшей название городу. Сейчас же ее не было; она не просто исчезла, а перевернулась и превратилась в огромную яму. Йитс считал это важным для демонстрации силы, которую эта яма олицетворяла. Цивилизации процветали и умирали; но память о них сохранялась в веках не благодаря их вкладу в науки или культуру или размерам их империй, а благодаря тому объему усилий, которые они вложили в переделку ландшафтов. Именно это и позволило им выжить. Сотни миллионов жизней кануло в Лету с тех пор, как египтяне воздвигли свои пирамиды и тем самым изменили мир, причем не в фигуральном, а в буквальном смысле. Это восхищало Йитса. Дыра в Брокен-Хилл, конечно же, ничто, но она переживет всех обитателей планеты.

– Ну вот, – сказала Плат. – Теперь у нас горит здание.

Йитс пригляделся. Внизу действительно мерцало.

– Я считаю, что мы действуем при высокой степени вероятности, что Вульф запустила слово. – Плат посмотрела на него так, будто ожидала от него какого-то отклика, если не «О, Господи!», то хотя бы «Вы уверены?», в общем, реакции, которой она смогла бы подкрепить свою уверенность в том, что развитие событий приняло шокирующие масштабы и что ситуация, вероятно, хуже, чем она предполагала.

– Ужасно, – сказал он.

– Я в том смысле, что мы видим тела на улицах, в частности, вокруг больницы. – Плат с надеждой посмотрела в иллюминатор. – Наверное, она сгорит дотла.

Йитс задумался над ее предположением. Крайне важно, чтобы элементарное слово не сгорело. Если это случится, у них будут крупные неприятности. С другой стороны, было бы интересно взглянуть, как дальше будет развиваться сценарий, чтобы собрать максимум информации.

– Нельзя допустить, чтобы больница сгорела.

– Я буду держать ее под контролем. Между прочим, мы уже сейчас могли бы направить туда своих людей. Остановить все, пока не стало хуже.

– Нет.

– Просто… там три тысячи человек.

– Если Элиоту не удалось, то это уже никто не остановит.

Плат кивнула, хотя он ее и не убедил.

– Это страшная трагедия, – сказал Йитс. Он иногда забывал об этом: что нужно изображать сочувствие.

Они сделали круг над городом. Он наблюдал, как игрушечные машинки давят крохотные фигурки, врезаются в похожие на спичечные коробки здания. Иногда наступало временное затишье, а потом к больнице устремлялись новые фигурки или машинки, и все начиналось сначала.

– Кажется, мы нашли Элиота, – сказала Плат. Она что-то проговорила в микрофон других наушников. – На шоссе, в миле от города. Он не двигается. Каковы ваши указания?

– Доставьте меня туда, пожалуйста.

– Я могу послать команду.

Плат недавно так и сделала, предположив, что Йитс, возможно, не понимает, чего хочет. Это слегка беспокоило его, так как означало, что она считает, будто он не отдает себе отчет в своих действиях, а ему нужно было, чтобы она хотя бы еще некоторое время думала, что все его решения рациональны.

– Спасибо, но нет.

Вертолет наклонился и стал садиться. Прежде чем поле зрения ограничила гора пустой породы и дробленого камня, обозначавшая границу карьера, Йитс увидел, как внизу разыгрывается с десяток крохотных трагедий. Он заколебался, потому что на нем были туфли от Феррагамо из высококлассной кожи, которая уже никогда не станет прежней после контакта с почвой внизу. Но другой обуви у него не было. Он ступил на землю.

Плат что-то говорила, придерживая волосы, но Йитс ничего не слышал за грохотом лопастей. Он пошел вперед, осторожно ступая по вероломному песчаному грунту. Искушение отказаться от всей этой затеи было велико. Он злился на себя за то, что позабыл о своих туфлях. Однако выбора у него не было. Он не мог изменить свое решение без риска раскрыть себя.

Плат поравнялась с ним. На ней была очаровательнейшая пара от Лабутена, но она шла так, будто это были галоши. Очевидно, Плат не боялась погубить туфли. Такая информация о ней была для него внове. И это многое меняло.

Они дошли до шоссе. Вертолет уже поднялся в воздух и направил свой прожектор туда, куда нужно. Йитс, тщательно выбирая место, чтобы поставить ногу, двинулся в том направлении. Плат повозилась с головным телефоном и сказала:

– Никаких признаков Вульф. Полагаю, она все еще продолжает убивать?

– О, да, – сказал Йитс. – И я рассчитываю, что нам удастся быстро с ней покончить, так как у нее больше нет слова.

– Если у нее его нет. Насколько нам известно, она все еще может быть в больнице. – Плат остановилась и наклонилась. Йитс пошел дальше. Плат догнала его, «шпильки» были у нее в руке и болтались на ремешках.

– Зря я надела эти туфли.

– О, да, – сказал он.