Лексикон

– Легенду чернокожих. – Гарри имел в виду аборигенов. – Жила-была девушка Миннавара. Она была очень умной и хорошо владела копьем. Ее взгляд был таким острым, что она могла за километр увидеть кукабарру[9]. Однажды она украла пращу. Считалось, что праща принадлежит всему племени, но Миннавара спрятала ее в сумку. Когда племя обнаружило, что праща пропала, все страшно рассердились, и старейшина спросил у Миннавары, не она ли взяла пращу. Та ответила, что нет. Тогда старейшина заколдовал землю, и земля стала нагреваться. Старейшина сказал: «Твоим ногам жарко, Миннавара?» Это было волшебство – только тот, кто солгал, чувствовал жар. Миннавара ответила, что нет, что с ее ногами все в порядке. Но вскоре она уже не могла терпеть и начала переступать с ноги на ногу. А потом запрыгала. Старейшина спросил: «Зачем ты прыгаешь, Миннавара?», и она ответила: «Мне нравится прыгать. Я всегда буду прыгать». Так и случилось: она прыгала до конца своих дней, потому что оказалась слишком упрямой, чтобы отдать пращу. Ее стопы удлинились и огрубели, и она стала первой кенгуру.

– От этого еще хуже, – сказала Эмили. – Теперь это не так обезличено. – Она посмотрела на бедную «Миннавару».

– Но она воровка, – сказал Гарри.

Он не разговаривал. То есть не разговаривал без надобности. Это нервировало Эмили. Это заставляло ее гадать, о чем же он не говорит. Сначала она безжалостно пытала его, расспрашивая о политике, высказывая всяческие неправдоподобные предположения насчет их отношений. Однажды ночью, когда Гарри уже стал погружаться в сон, она сказала:

– Как ты думаешь, кто умнее: ты или я?

Эмили была из тех людей, кому надо все знать. Она не хотела гадать, что у него в голове. Она хотела слышать это из его уст, чтобы он сам рассказывал ей. Таким способом она старалась уберечься от сюрпризов. Однажды, когда Гарри чинил забор, поправлял покосившийся столб, Эмили нашла у него в сарае странную штуковину, состоящую из спутанных размахрившихся веревок и окаменевших кусочков дерева, и тут же отправилась к нему.

– Что это?

Он бросил быстрый взгляд на штуковину:

– Мобиль.

– Что это значит? – Эмили потрясла им. Пыль слетела. Судя по виду, мобилю было не меньше миллиона лет. На каждом кусочке дерева была темная отметина, и некоторые из отметин выглядели странно.

– Это мобиль, – сказал Гарри. – Для малышей.

Она села на землю.

– Неужели трудно сказать больше? «Это мобиль» для меня мало. Понимаешь? – «Нет», – увидела она. – Зачем тебе мобиль? Откуда он у тебя? Что это за значки? Что ты о нем думаешь?

Гарри выпрямился и сел на пятки.

– Я не привыкла к людям, которые не разговаривают, – сказала Эмили. – Честное слово, это бесит меня.

Гарри притянул ее к себе, хотя она сопротивлялась, чуть-чуть. Его руки, обнимающие ее, запах его пота мешали ей судить здраво. Он сказал:

– Ты считаешь, что я должен что-то сказать, чтобы он стал реальным?

– Да. Именно так я и считаю.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Мой отец был шахтером. Еще в те времена, когда шахты были большими. Когда он находил что-нибудь интересное, то приносил это домой. Отец сделал этот мобиль для меня, когда меня еще на свете не было. Я нашел его, когда перебирал вещи после его смерти. И решил сохранить на тот случай, если он мне когда-нибудь понадобится. Мне кажется, это хороший мобиль.

– Ладно, – сказала Эмили. – Спасибо, это мне и надо было. Ведь это нетрудно, правда?

Гарри принялся целовать ее. Все вокруг потеряло очертания. Но позже она задумалась над его словами. О том, что не надо что-то говорить, чтобы что-то стало реальным. Все это противоречило тому, чему ее учили. Мозг использует язык, чтобы формулировать понятия; он использует слова, чтобы идентифицировать и организовывать свой собственный химический суп. Речь человека даже определяет образ его мышления, правда, лишь в некоторой степени, благодаря тонким логическим связям, которые создаются между понятиями, выраженными похожими внешне или одинаково звучащими словами. Тогда – да, слова действительно делают вещи реальными, хотя бы в одном, но очень важном аспекте. И в то же время они остаются просто символами. Слова – этикетки, а не те вещи, на которые наклеены этикетки. Для того чтобы чувствовать, слова не нужны. Во всяком случае, те, которые можно произнести. Эмили решила, что точка зрения Гарри вполне обоснована. Только вот сама точка зрения казалась ужасно странной.