Лекции Алексея Миллера на Полит.ру

К чему я это все говорю. Политика Москвы в 90-е гг., которая была основана на представлении о том, что теперь, даже после распада Советского Союза, Москва, тем не менее, может претендовать на пространство СНГ, в том числе на западную часть этого пространства, на решающее и исключительное слово, – были глубочайшим заблуждением. И очень обидно, что пришлось заплатить тяжелыми поражениями и, в общем, потерей лица в 2003-2004 гг. за осознание этой истины. Слава Богу, кажется, сегодня эта истина осознана. Спасибо.

Обсуждение

Лейбин: Я, конечно, должен подхватить знамя современности. Уроков извлекать мы не будем. Но чрезвычайно продуктивная логика анализа может быть применена и на современном материале, что вы, в частности, показали в своем выводе. И остаются еще вопросы о применении данной логики к современному материалу. Что такое современный материал – понятно. Есть игра с окраинами, есть многонациональные, многоэтнические образования, включая Евросоюз, Российскую Федерацию, Украину, Грузию и др., есть разные типы игры. Вопрос. Есть ли сейчас, на данный момент, какая-то конвенция о том, чтобы похожие игры не были играми на уничтожение? Если нет, то возможна ли она и в каком виде? Как могла бы выглядеть конвенция в данной ситуации? На неуничтожение, например, России и Украины.

Миллер: Я отвечу на этот вопрос. И давайте так, если у кого-нибудь еще есть вопрос по политической части – еще один, скажем, зададим, а потом хотелось бы получить исторические вопросы.

Реплика из зала: Расскажите, пожалуйста, вашу последнюю мысль чуть-чуть более развернуто.

Миллер: Хорошо, постараюсь это развить. В 90-е и последние годы Россия оказалась вовлечена на западных окраинах бывшей Российской империи в игру с нулевой суммой. Игра формулируется так: столько, сколько один игрок выигрывает, столько другой игрок проигрывает, и другого быть не может. Соответственно, с одной стороны воевала Россия, а с другой стороны воевали те, кто был активными игроками, условно говоря, Запада. Но я сразу оговорюсь, что не все на Западе собирались участвовать в этой игре в таком исполнении.

Эта игра в длительной перспективе, с точки зрения России, обязательно обречена на провал. Она обречена на провал по одной простой причине. Потому что соревнование с Западом в цивилизационной привлекательности мы раз и навсегда проиграли, по крайней мере, в обозримой перспективе. У нас есть другие козыри. Но в XIX в. Российская империя еще участвовала в этой борьбе – соревнование в цивилизационной привлекательности и цивилизационной лояльности. В рамках такой борьбы можно было, например, не запрещать литовский язык, чего никогда не делали, но запрещать использование латиницы для литовского языка. Это была граница цивилизационной лояльности. А перед этим запретили латиницу для украинского и белорусского языков.

В современных условиях Россия может что-нибудь для себя выиграть в том случае, если она найдет те пункты в повестке дня, по которым сотрудничество будет интересно и определенным западным партнерам. Я бы не сказал, что таких договоренностей совсем не проглядывается. Мне кажется, что в определенной сфере они есть.

Смотрите, если мы будем говорить, какие уроки извлечены из той катастрофы, которая постигла российскую политику на Украине в 2004 г. Я бы сказал, два главных урока. Первый урок – экономизация способов влияния. Посмотрите, сегодня это прежде всего проблема энергоносителей, это «Газпром». И это принципиально важно. Потому что, если мы спорим о цене на газ, о тарифах на транзит со всеми вытекающими отсюда последствиями для этих стран, то это легитимный, как любит повторять Путин, спор хозяйствующих субъектов. И те или иные договоренности заключаются между этими субъектами, и они легитимны с международной точки зрения.

Теперь посмотрим, в чем интерес «Газпрома», помимо большой трубы, объемов газа и его цены. Это то, что называется красивым словом retail. Для того чтобы получить большую, настоящую, реальную прибыль, надо войти на рынки розничной торговли энергоносителей. Как это делает «Газпром», как он старается это делать? Посмотрите на Прибалтику. При том, что Прибалтика очень антироссийская, они там стоят насмерть, как Брестская крепость, газовый рынок Прибалтики уже целиком принадлежит кому? Нет, не одному «Газпрому», но и «Газпрому» в том числе в консорциуме с немецкими компаниями. Т.е. крупные газовые и нефтяные игроки Германии и России о чем-то очень существенном договорились. Символом этого (только символом!) является новое трудоустройство Герхарда Шредера. Последствия – очень серьезные.