Лекции Алексея Миллера на Полит.ру

Можно с удовлетворением отметить, что в политике Кремля впечатления от «оранжевой революции» вылились не только в разработку превентивных мер в самой России, но и в серьезное переосмысление задач и методов внешней политики страны. Здесь скажем только о методах. Наконец осознав, какую роль могут играть неправительственные организации в проведении внешней политики, в том числе во влиянии на внутриполитическое положение в других странах, в Кремле не ограничились стремлением поставить такие организации в России под строгий контроль, но впервые предусмотрели в бюджете расходы на поддержку деятельности подобных российских организаций за рубежом. В ходе новой избирательной кампании на Украине Россия уже не стала превращать себя в заложницу одной силы, а поддерживает интенсивные контакты со всеми ведущими игроками. Заметно активизировалась работа кремлевских политтехнологов в медийном пространстве, и, похоже, что с этой задачей они справляются лучше, чем с ведением избирательной кампании Януковича в 2004 г. Есть и другие признаки того, что в Кремле постепенно осваивают общепринятые способы проведения так называемой «политики влияния».

За что воевал Кремль в газовой войне?

Модификация методов российской политики во многом связана и с тем, что существенной корректировке подверглись стратегические цели политики России в Восточной Европе. Было бы непростительным упрощением считать, что газовый конфликт между Россией и Украиной был вызван только - или даже главным образом - стремлением Кремля повлиять на исход парламентских выборов на Украине в последнее воскресенье марта 2006 г. [8] и «загнать» Украину в ЕЭП. Москва, скорее, готова была смириться с ростом антироссийских настроений на Украине для достижения своих стратегических, а не краткосрочных целей.

Очевидно, что прежние политико-идеологические приоритеты, тема близости России и Украины, их интеграции отошли на задний план. И общественное мнение оказалось к этому готовым. Объединение России и Украины по-прежнему приветствовали бы более 70% граждан России. Однако еще накануне газового конфликта лишь 18% опрошенных россиян считали объединение реальным, а значит, видели эту задачу как приоритет для российской политики. Еще 35% допускают такую возможность лишь в отдаленной перспективе, и примерно столько же считает, что это абсолютно нереально [9]. Как следствие, общество уже не ждет от политиков усилий по достижению утопической цели и даже готово поддержать жесткую линию по отношению к Украине как к «отрезанному ломтю».

Это не значит, что интеграционные планы в отношении Восточной Европы вообще и Украины в частности сданы в архив. Однако они уступили первое место на шкале приоритетов экономическим задачам. Политическая интеграция с Белоруссией может стать результатом проводимой экономической политики, но экономические цели и, прежде всего, цели энергетической экспансии не будут более приноситься в жертву задаче «заманить» Украину в ЕЭП или Белоруссию в «единое государство». Энергоносители становятся стержнем российской политики, и Путин ясно говорит об этом.

Тема рынка энергоносителей и способов их доставки от производителя к потребителю требует отдельного и подробного обсуждения. Обозначим лишь несколько ключевых моментов, которые оказывают непосредственное влияние на международные отношения в Восточной Европе.

Во-первых, нужно отметить качественную новизну возникшей ситуации с ценами на энергоносители. Резкие колебания этих цен — не новость. Однако сегодня следует говорить не об очередном пике цен, за которым неизбежно последует их спад, но о выходе базовых цен на принципиально иной уровень. Дело в том, что число крупных потребителей энергоресурсов выросло и будет продолжать расти за счет Индии, Китая и стран Юго-Восточной Азии. Число же надежных поставщиков нефти и газа сокращается. Постепенно иссякают запасы в Северном море.

Это делает совершенно несерьезными любые разговоры о диверсификации поставок газа в Европу и сокращении зависимости ЕС от «Газпрома». Напротив, его доля неизбежно будет расти. Балтийский трубопровод в Германию не сможет принять на себя всю нагрузку, которая сейчас приходится на украинские газопроводы. Но, вместе с достроенным из Турции до Италии газопроводом «Голубой поток», проложенным по дну Черного моря, он сможет обеспечить транспортировку в «старую» Европу всего объема газа, закупаемого у России. В этом случае угроза несанкционированного отбора газа Украиной будет касаться уже не Германии, Италии, Франции, но только Венгрии, Словакии и Румынии. Последним получателем газа вместо его транзитера станет и Польша. Это сводит на нет возможности стран Восточной Европы (как старой, так и новой) сопротивляться повышению цен на газ. Весь вопрос будет сводиться к тому, смогут ли они за него платить.