Лекции по философии гомеопатии

Я начал свою практику в качестве врача-гомеопата, пользуясь лекарствами в низких потенциях и аллопатическими препаратами, стараясь назначать их согласно закону подобия. Но с этими средствами я добивался успеха только при лечении не очень серьезных заболеваний. Я не был удовлетворен результатами своей врачебной деятельности, хотя она и была результативней, чем у моих коллег-аллопатов.

Через некоторое время, видя временный успех моего лечения, я решил попробовать назначить препарат в 30-й потенции, и, руководствуясь методикой, разработанной С. Ганеманом, я своими руками приготовил Podophyllum 30.

Хотя в это время была эпидемия поноса с клиническими проявлениями, характерными именно для Podophyllum, у меня все равно не хватало смелости попробовать назначить этот препарат в 30-й потенции, и я давал его в более низких разведениях.

Однажды ко мне на прием пришла женщина с младенцем, и, пока он был на руках у матери, жидкие желтоватые испражнения стекали на стол. Стул был точно такой же, какой описывается в патогенезе Podophyllum: с ужасным, отвратительным зловонным запахом и такой обильный, что мать постоянно удивлялась, откуда он берется.

Я решил про себя, что это как раз тот случай, когда следует проверить 30-ю потенцию. Дав ребенку под язык несколько гранул, я отослал мать домой, опасаясь, что ребенок может умереть, т. к. он был очень слаб, лицо заостренное, бледное и искаженное, как у мертвеца, а от тела исходил неприятный запах.

На следующее утро, объезжая своих больных, я должен был проехать мимо их дома и, честно говоря, ожидал увидеть на двери траурный креп. К своему удивлению, я его не увидел, но зайти не осмелился и поехал дальше. На обратном пути я сделал крюк, чтобы проехать еще раз мимо этого дома, и представьте мое удивление и радость, когда я узнал, что у ребенка все в порядке.

Тому ребенку больше не понадобилось лекарство, он выздоровел от одной дозы. После этого у меня было еще несколько подобных случаев, и я уже более уверенно назначал Podophyllum 30, который, к моему удивлению и радости, прекрасно действовал. Его действие отличалось от действия препаратов в низких потенциях: излечение было почти мгновенным и всего от одной дозы. Решив, что если один препарат в 30-й потенции так прекрасно действует, то и остальные препараты должны действовать так же, я самостоятельно приготовил тридцатые потенции ста двадцати шести препаратов. Потом я приготовил их в 200-м разведении и использовал с неменьшим успехом. Я постоянно повышал потенции и через несколько лет установил, что чем выше разведение, тем глубже действует препарат. Также я обнаружил, что при лечении хронических заболеваний одна доза лекарства средней потенции выраженно облегчает состояние в течение нескольких недель, а затем опять наступает ухудшение, но при повторном приеме этого же препарата в качественно более высокой потенции состояние больного вновь значительно улучшается. Следовательно, при хронических заболеваниях препарат следует давать в возрастающих потенциях.

Чтобы вы лучше поняли, что я имею в виду, я расскажу случай из практики. Пациент впервые пришел ко мне на прием лет 15 назад. Так как он был сутулым, внешне очень напоминал больного туберкулезом легких и к тому же жаловался на постоянные катары органов дыхательной системы, я для себя решил, что в скором времени ой умрет от скоротечной чахотки. По имеющимся симптомам был назначен Sulphur 200. На второй день он пришел ко мне в кабинет, жалуясь, что состояние ухудшилось после приема лекарства. К этому времени я уже достаточно знал про первоначальное ухудшение, поэтому успокоил его и дал ему сахар, сказав, что это другое лекарство.

К началу второй недели пациент пришел ко мне снова и сказал, что теперь ему стало гораздо лучше, но он не хочет, чтобы я ему давал первое лекарство, а хочет, чтобы ему дали второе, которое так хорошо ему помогает. Я не стал с ним спорить, сахара у меня было достаточно, и я снова дал ему сахар.